Неистребимый

Ветер приглушил крик, затолкав слова обратно в горло, но сотница его услышала и ответила:

– Ничего… Надоело плестись.

8. Святилище нубесов

Меня зовут Лекс.

Лекс Хитрован.

Этой осенью мне стукнуло двадцать три – серьезный, возраст для настоящего мужчины, и я уже год как являюсь заместителем прекраснолицей сотницы Онни Бельт – великолепного воина, хорошего командира, опытного эрсер-кера… да и просто красивой и весьма аппетитной женщины, которая возглавляет дружину телохранителей Наместника Хааскана, одного из самых могущественных магов Внутреннего Круга, дружину, прозванную в народе «неистребимой» за исключительные боевые качества состоящих в ней воинов. Из этого, естественно, следует, что моих способностей хватает не только на то, чтобы заглядывать под женские юбки и поглощать дронтум в неограниченных количествах, раз я являюсь подсотником этой дружины. Пусть мое поведение не всегда отвечает высоким требованиям моего хозяина, но я все-таки состою у него на хорошем счету. Недаром я тоже попал в этот поход – после Онни Бельт, конечно. Несмотря на легкий, веселый характер (по словам некоторых, легкомысленный, но им верить не стоит), самомнения у меня хватает с избытком, а вот дурной привычки присваивать чужие заслуги я не имею. Онни была поручена еще более важная задача – охранять засферника, и не ее вина, что случившееся этой ночью разделило их, нарушив уже сложившиеся планы и договоренности. Но, может, это и к лучшему, портал – все-таки очень хорошая идея, особенно если учесть мое новое седло… это чертово новое седло. Меньше пижонить надо было, меньше, так нет же, захотелось покрасоваться, и перед кем? Перед случайными встречными! Ну не болван ли? Вот теперь и приходится стыд скрывать за зубоскальством… А вот зачем Наместника понесло к владыке нубесов, можно было только догадываться, так как подробнее говорить об этом он не стал. Не больно-то, конечно, и надо. От меня требовалось лишь выполнять свою работу – и я ее выполнял причем охотно, учитывая то, что в желудке поверх сытного добротного ужина приятно плескалась добрая порция качественной выпивки, доставшейся на халяву – в походе за все платил сам Наместник…

Сейчас я как раз топал впереди него, опережая на три шага, как и положено телохранителю. До гнездовья нубесов от «Забияки» было недалеко, к тому же с дракхами на священную территорию все равно пройти было нельзя, по этому верховых животных мы пока оставили под трактирным навесом.

Вскоре кривые тесные улочки остались позади. Потянулся темный голый пустырь, отделявший людскую часть города от Святилища, а впереди уже разгоралось призрачное сияние, с каждым шагом становившееся ярче. Наместник шел следом, воздерживаясь от уточняющих указаний и придирчивых замечаний, на которые он был большой мастер, значит, пока все шло правильно. Ну и отлично. Хорошо, когда все хорошо, хотя вся ситуация в целом, мягко говоря, выглядит хреновато. Пророчество… Ну как тут не вздрогнешь, когда услышишь это слово. Пророчество, Зверь его заворожи… Самые страшные сказки, которые мне рассказывала родная бабулька в детстве, были связаны именно с ним. Волшебный Зверь, спящий тысячелетним сном, вечный герой, пробивающийся, на свою погибель, сквозь все невзгоды и препятствия к Кругу Причастия, чтобы спасти наш мир, герой, возрождающийся вновь и вновь, пока не придет подлинная Сила… Когда я вырос и возмужал, оказалось, что герой не вечный, и не один – их было много, этих героев. Я сам видел нескольких, и мне искренне было жаль этих обреченных ребят. Они были самыми обыкновенными людьми, хоть и приходили из дальних краев, привлеченные запахом легенд о Пророчестве. Запахом, сулящем славу, богатство, могущество, пожизненное поклонение многих и многих народов, населяющих этот угасающий мир, в котором, к моему несчастью, мне довелось появиться на Свет. К несчастью потому, что до конца Света я все равно не доживу, эрсеркеры не бывают долгожителями, как истинные маги, к тому же и опасности нашей службы не в пример выше, а возможностей для выживания куда меньше… да. О чем это я? Ах да, о Пророчестве. Попадались среди «кандидатов» и благородные романтики, готовые просто пожертвовать собой ради остальных, но таких было мало. Мне одинаково было жаль всех без разбору, ибо Круг Причастия перемалывал их жизнь, словно мельничные жернова грибные хлопья. В пыль, прах и забвение. Лично я никогда не собирался становиться подобным героем. Да нет, трусом я не был, если вы уже успели об этом подумать. Никак нет. Просто по мере сил и возможностей я старался пользоваться своими мозгами, раз природа наделила ими мою светлую голову. Опыта чужих ошибок мне хватало за глаза. Если не было знамений, если Круг Причастия не звал тебя в свое лоно лично, посылая вещие сны, да еще отсутствовали Признаки – то и нечего было туда соваться в надежде на то, что он вдруг признает тебя своим заблудшим сыном. Вот я и говорю, что жаль мне всех этих ребят, погибших ради той призрачной надежды. Если бы они немного умели пользоваться своими мозгами, как я… Что? Да нет, я совсем не хвастаюсь, и мысли такой не было. Не говорю, что у меня семь ладоней во лбу – всего одна, можете сами проверить. Я говорю только факты. Голые неприглядные факты. Больше, конечно, неприглядные, чем голые…

Мы приблизились к границе сияния, и я на время оставил свои глубокомысленные размышления, к коим в последнее время стала склонна моя легкомысленная… гм… светлая голова. Наверное, взрослел. Святилище нубесов – это отдельная тема. Сразу и не подобрать точных слов, как же оно выглядело. Между собой мы называем его просто сиянием. Для них это – город, или гнездовище, где под защитой отборных воинов безвылазно живут их самки, для нас – что-то вроде призрачного волшебного озера, в котором вместо воды жидким, непрестанно колеблющимся облаком плещется свет, а вместо дна сверкает некая гладкая блестящая субстанция, напоминающая полированный хрусталь.

Едва мы остановились возле границы, отделяющей глинистую почву пустыря от сверкающей за ней глади тонкой четкой линией, напоминающей впечатанную в землю раскаленную до красноты проволоку, как из вздымающего выше головы сияния нам навстречу выступили двое громадных воинов, совершенно невидимых прежде.

Ох и здоровенные были «парни», выше и массивнее дракхов – я едва не попятился. Сначала из светящегося облака выплыли их полуторашугговые хитиновые клинки, угрожающе поднятые в боевую позицию – горизонтально, на уровне головы, клинки, которыми природа наделила две верхние руки нубесов вместо ладоней и прочность которых превосходила заговоренную сталь, затем показались массивные сегментированные тела гигантов, мягко бликующие вогнутыми и выпуклыми поверхностями. У меня еще мелькнула крамольная мысль, что если пустить всего одного нубеса на изготовление боевых щитов, то и тогда можно обеспечить целое войско – настолько он был огромен. Кстати, великолепные бы щиты получились, не щиты, а воплощенная мечта воина, легкие, сверхпрочные, никакая сталь бы не взяла… Вторая пара рук, нижняя, с хватательными клешнями, была скрещена на бронированном брюхе. Гладкие яйцевидные головы чуть склонились, фасеточные глаза уставились на нас Массивные жвалы верхней челюсти одного из воинов разошлись, выпуская более мелкие внутренние, предназначенные для общения. Если бы не Заклинание Речи, оглушительный треск и щелканье, которые они выдали, вряд ли были бы понятны человеческому уху. Я поморщился – ощущение было такое, словно некий злостный проказник часто-часто похлопывал по ушам открытыми ладонями.

– Это место запретно для всех, кроме нубесов.

Верховный маг встал рядом со мной, почти касаясь плеча.

– Я – Наместник Хааскана. – Его голос прозвучал столь властно, что я невольно выпрямился, словно от