нему повнимательнее. Может быть, видел его когда-нибудь?
— Нет. Поверь мне, я знаю всех местных скупщиков краденого в лицо. Никогда его не видел. Знаешь, как зовут блондинку?
Питер задумчиво потер переносицу.
— Сюзанна… Сара… Что-то вроде этого. С каких это пор ты стал обращать внимание на едва вылезших из пеленок младенцев?
— С тех самых пор, как в последний раз развелся. Решил жениться на молоденькой и повторить подвиг Петруччо.
— Ты про «Укрощение строптивой»? Смотри, как бы тебя самого не укротили! Кроме того, девушка тебе явно не по карману.
— Знаю, сейчас я сам себе не по карману. Но, по крайней мере, я могу угостить ее выпивкой.
— Я тут работаю, трачу силы на слежку, а ты мне совсем не хочешь помогать, — возмутился Питер. — Сконцентрируйся!
— Я именно этим и занимаюсь, — запротестовал Рикардо. — Глаз с их столика не свожу с тех пор, как они туда сели.
Скрытый танцующими парами, Питер мог без помех наблюдать за Анхелой. Девушка сидела к нему боком, рядом с ней пристроился Норманн. Вторая девушка, Стефани, наконец-то он вспомнил, как ее зовут, сидела по другую сторону от Норманна.
Питер никак не мог понять чувства Анхелы по отношению к Норманну. Язык ее тела был очень противоречив. Девушка то смеялась, наклоняя голову поближе к ухажеру, слушая, что он говорит, то откидывалась на спинку стула, словно ее терпение временно истощалось. Ее улыбка становилась слегка натянутой, и она оглядывала взглядом толпу, словно кого-то в ней искала. Одна нога, одетая в изящную туфельку на высоком каблуке, отбивала ритм мелодии, играемой на сцене.
Питер наклонился к Рикардо:
— Ты что-нибудь слышал об этом месте?
Рикардо сразу же понял, что его друг имел в виду.
— Кое-что есть, но доказать невозможно.
— А именно?
— В комнатах для особо важных персон, куда не каждого пускают, обчищают в покер наивных туристов с толстыми кошельками, но все делается очень тонко, и пока в полицию никто не обращался. Потом, в клубе наливают выпивку малолеткам, не спрашивая удостоверения личности, но наркотиками тут не торгуют.
Да, еще система безопасности тут повыше классом, чем обычно ставят в казино средней руки.
Интересно!
Джаз-банд начал играть быструю танцевальную мелодию, и половина зала вскочила на ноги. Норманн наклонился к Анхеле и что-то спросил. В ответ она с улыбкой покачала головой, указав на свой пустой бокал, встала и начала пробираться к бару.
Питер тоже поднялся на ноги и бросил Рикардо:
— Присматривай за ним. Я скоро вернусь.
Он осторожно маневрировал между танцующими, не теряя из виду Анхелу. Пока не столкнулся с ней.
— Ох, извините, сеньорита!
Девушка едва удержала бокал с вином и с вежливой улыбкой подняла глаза. Дай Боже, чтобы это удивление и радость были настоящими! — подумал Питер.
— Что ты здесь делаешь? — воскликнула она.
Питер кивнул в сторону сцены.
— Я услышал объявление по радио, что сегодня здесь будут выступать «Эклипс», мой друг очень любит эту группу, вот мы и выбрались сюда. А ты почему здесь?
Анхела смутилась и невольно кинула взгляд на свой столик.
— Я… Мне они тоже очень нравятся.
Лгать эта девушка умела. Хотя, конечно, не так хорошо, как Питер.
Заиграла медленная мелодия, и детективу в голову пришла неплохая идея.
У Норманна могло быть свидание с Анхелой, но одновременно он мог использовать девушку как прикрытие, чтобы передать драгоценности покупателю. Поскольку у клуба была репутация с душком, вполне могло быть, что у Норманна есть здесь связи.
— Хочешь потанцевать?
Девушка показала на бокал.
— Видишь это — Мне нужно…
— Отнеси бокал на свой стол, я подожду.
— Но ведь я… — Она взглянула в сторону Синклера. — Ладно. Я вернусь через секунду.
Разноцветные блики скользили по ее платью, пока она шла между столиков. Питер не знал, что это за ткань, но она сидела на Анхеле как вторая кожа.
Хватит! Сконцентрируйся. О чем говорить с ней во время танца? Извиниться? Начать расспросы? Извиниться, а потом начать расспросы?
Ведь нельзя же спросить ее напрямую: «Этот парень твой любовник? Если да, то он ничего такого не говорил тебе в постели?».
Все, на что можно надеяться, это какая-нибудь мелочь, намек на то, что Анхела что-то знает.
Питеру никогда не попадались дела, в которых все было бы просто и все доказательства налицо. Нет, всегда приходилось собирать кусочки мозаики, разрозненные детали, которые вначале никак не хотели соединяться в единое целое.
Так что сейчас он мог быть уверен в единственной вещи: если Анхела будет танцевать с ним, она не будет танцевать с Норманном Синклером.
Девушка присоединилась к нему на танцевальной площадке. Питер взял ее руку и обнял за талию. Ткань платья не скрывала жара тела под его ладонью. Девушка пододвинулась ближе, и он вдохнул аромат ее волос. Через мгновение их тела поймали ритм музыки, и пара закружилась в танце.
Питеру вот уже много лет не было так хорошо, как сейчас. Бедра Анхелы касались его тела, он едва осознавал, что делают его ноги. Сердце Питера пело «аллилуйя» в ответ на сладкое прикосновение ее груди. Блики танцевали на ее обнаженных плечах и вызывали искорки в темных глазах.
Питер почувствовал, как сильно начинает реагировать его тело, и немного отодвинулся от девушки. С нее станется дать ему пощечину прямо посреди толпы.
— Извини, что расстроил тебя вчера, — хрипло шепнул он ей на ухо.
Анхела подняла на него подернутые поволокой глаза, словно только что пробудилась от сладких грез, а потом сказала:
— Я не расстроилась. В этом ведь не было ничего личного.
Она серьезно или шутит?
— Верно, — сказал Питер. — Так же, как и в этом танце.
Он притянул девушку поближе на случай, если она обидится в ответ на эти слова и решит уйти. Вместо этого Анхела уткнулась носом в его плечо, ее волосы щекотали ему губы.
— Пойми, я не могу заходить слишком далеко.
— Зачем же тогда ты пригласил меня на танец?
Потому что я хочу отвлечь тебя от подозреваемого.
— Я хотел извиниться без риска получить в лицо порцию вина.
— Неплохо сказано. — В ее голосе появились странные нотки. — Но зачем тебе понадобилось извиняться?
Искренность — сложная штука.
— Потому что я обидел тебя, сам того не желая. Кроме того… ты прекрасна, и я действительно хотел с тобой потанцевать.
— Ха-ха, очень смешно.
— Я не шучу, — прошептал он ей на ухо. — Все дело в профессиональной этике. Танец — это самое
