больше не надо готовить?» – подумала Сабрина, усаживаясь за стол, уставленный блюдами и тарелками. Но слуг не было видно. Сегодня они ужинали в одиночестве. В центре стола горели две свечи, а все вокруг утопало во мраке, что придавало их вечерней трапезе некоторую интимность.
– Ты в Лондоне часто ужинаешь не дома? – спросила Сабрина, когда муж сел напротив нее.
– Я в последнее время вообще не обедаю и не ужинаю, – пробурчал Рис. – Я только и делаю, что путешествую из Лондона в Ла- Монтань и обратно. У меня нет более важных дел, чем снимать жену с ветряной мельницы и спасать свои ковры.
На лице Сабрины засияла чудесная улыбка.
– Спасибо тебе, Рис. А ты действительно слушал в Лондоне пение синьоры Ликари? – Вопрос прозвучал неожиданно и совершенно не к месту.
– Я вообще не виделся с синьорой Ликари в последнее время, – ответил Рис.
Сабрина уставилась в свою тарелку и закусила губу, чтобы не рассмеяться. Слова мужа обрадовали ее и вместе с тем почему-то рассмешили.
– А почему ты начал писать стихи? – задала она очередной вопрос, еще больше удививший Риса.
Весьма озадаченный этим разговором, он молча пожал плечами, потом проговорил:
– Помнишь, я как-то раз упоминал Деймиена Руссела? Этот простой шотландский парень во время войны попал ко мне в отряд.
– К тебе в отряд? А что ты делал во время войны?
– Воевал в армии Веллингтона. После смерти матери я купил офицерский патент, – пояснил Рис. – А Деймиен… Это был жуткий мошенник и хитрец, но весельчак. К тому же прекрасный солдат. Он никогда ни на что не жаловался. И всегда умел развеселить всех остальных солдат. Кроме того, он был игрок до мозга костей, но ему ужасно не везло, и он все время проигрывал. Да и блефовать совершенно не умел. Так вот, однажды ночью я увидел его с карандашом и листком бумаги. Ты не поверишь, но он сочинял поэму. Я напугал его – сказал, что если он не даст мне ее прочитать, то я расскажу о его рифмоплетстве в отряде. Он, конечно, мне не отказал. Но у него и не было иного выхода, ведь я был его командиром.
– А его стихи тебе понравились? – спросила Сабрина.
– Нет, это было нечто ужасное. Не стихи, а черт знает что. Хотя иногда встречались удачные строчки. Именно он подтолкнул меня к тому, что я начал писать стихи. На войне мало развлечений, и я, в конце концов, решил взяться за перо.
Сабрина вспомнила чудесные стихи Риса и с удивлением подумала: «Как порой неожиданно человек находит свое призвание».
– А Деймиен вернулся с войны? – Да.
– И ты с ним видишься?
– Раз в год мы с ним встречаемся в городке Литтл-Оррик. Там, в Нортумберленде, великолепная рыбалка.
Сабрина улыбнулась при мысли о том, что Распутник увлекается рыбалкой.
– А ты встречаешься со всеми, с кем вместе служил? У нас в Тинбюри все бывшие солдаты часто собираются вместе.
Рис с вздохом покачал головой:
– Нет, я встречаюсь только с Деймиеном. Потому что из всего нашего отряда лишь мы с ним уцелели.
Ответ мужа ошеломил Сабрину. Она вдруг поняла: на войне поэзия стала для него своего рода бальзамом. А после войны она, по всей видимости, помогла ему избавиться от ужасных воспоминаний.
Снова вздохнув, Рис налил себе вина, всем своим видом показывая, что больше ни о чем не хочет говорить.
Уже у себя в спальне, переодевшись ко сну, Сабрина начала расчесывать волосы. Ей казалось, что муж вот-вот зайдет к ней в комнату, и она не ошиблась. Через некоторое время дверь отворилась, и на пороге возник Рис.
– Ты намерен вернуться в Лондон завтра утром? – задала Сабрина уже давно мучивший ее вопрос.
Он приблизился к ней и положил руки ей на плечи. Поцеловал ее шею, заглянул ей в глаза и спросил:
– Что случилось, Сабрина?
Несколько секунд она стояла словно изваяние. Ну, как ему объяснить?.. Какими словам выразить свои чувства? Хотя, с другой стороны, какое она имела право упрекать его?
– Рис, дело в том… – Она умолкла.
– Так в чем?
– Ты появляешься дома лишь изредка. Появляешься ради того, чтобы…
– Ради чего? Говори же.
– Рис, прости меня, пожалуйста. И забудь все, что я только что говорила.
Она отступила от него на несколько шагов и сделала вид, что ищет расческу.
Какое-то время он молча смотрел на нее. Потом отчетливо проговорил:
– Ты не закончила свою мысль, Сабрина. Ты говорила о том, что я появляюсь здесь лишь изредка для того, чтобы… Так для чего же именно?
– Я прекрасно помню, что говорила, – в раздражении заявила Сабрина. – Хорошо, слушай… Дело в том, что ты никогда не спрашиваешь, ты всегда… берешь. – Она с вызовом взглянула ему в лицо. Его глаза гневно сверкали, но все равно они были прекрасны.
– Да, беру, – произнес он дрожащим от ярости голосом. Но странно, Сабрина могла бы поклясться, что в его голосе звучал и страх.
– Берешь меня, – сказала она, чувствуя, как в груди ее тоже закипает гнев.
Рис отшатнулся – словно она дала ему пощечину.
– Так вот, значит, как ты смотришь на наши отношения, Сабрина? Как на обязанность?
Уже не в силах сдерживать гнев, Сабрина прокричала:
– А разве не так должно быть?! Ведь мой долг – всегда выполнять твои желания! А ты волен, приходить и уходить, когда тебе вздумается, верно?
Рис впился в нее взглядом; его дыхание сделалось тяжелым и прерывистым.
– Что ты еще хотела бы мне сказать? – произнес он ледяным голосом.
Рис видел, как вздымается ее грудь, и видел выражение неподдельной грусти на ее прекрасном лице.
– Пожалуйста, прости меня, – сказала Сабрина. – Я погорячилась…
Рис с некоторым удивлением посмотрел на нее, но гнев все еще не оставил его, и он заявил:
– Ты прекрасно знаешь, что я не стремился к этому браку.
Сабрина вскинула подбородок и не без сарказма ответила:
– Да, милорд, я в курсе.
Воцарилось тягостное молчание. И Рис, как ни странно, почувствовал себя виноватым. Да, впервые в жизни он растерялся перед женщиной.
– Тебе… тебе все это нравится? – Он обвел взглядом комнату. – Нравится то, что тебя здесь окружает?
Она кивнула и с грустью в голосе ответила:
– Да, нравится.
Тут взгляды их встретились, и Сабрина тотчас опустила глаза.
– Черт побери… – пробурчал Рис себе под нос. Резко развернувшись, он вышел из спальни.
Глава 19
И опять потянулись унылые дни, похожие один на другой как две капли воды.
Утром миссис Бейли подавала ей в постель горячий шоколад с подогретой булочкой. Потом она вставала, какое-то время расхаживала по дому, после чего отправлялась в Бакстед-Хит, где беседовала с Марго Банфилд или же навещала Джеффри.
Сабрина проклинала себя за гордость. Она понимала, что ей необыкновенно повезло – так, как везет не очень многим женщинам. На зависть всем она жила в прекрасном особняке и ни в чем не нуждалась. Любое ее пожелание исполнялось по первому же требованию. К тому же ее окружали невероятно дорогие и красивые вещи – мебель, ковры, всевозможные украшения… Да и муж о ней не забывал. Он появлялся несколько раз в месяц и поначалу всегда бывал, ласков и нежен. Но под конец мрачнел и даже иногда грубил.
Впрочем, она не оставалась в долгу. Не могла сдержаться из-за своего ужасного характера. Гордость, упрямство, страстность… Ох, если бы не Рис, она никогда не узнала бы, что у нее такой тяжелый характер. К счастью, она быстро забывала обиды.
Но в один из дней Сабрина вдруг сообразила, что муж уже почти месяц не появлялся. «Когда же он приедет?» – гадала она, расхаживая по дому. Чтобы хоть чем-то заняться, она отправилась в Бакстед-Хит – навестить Джеффри. А он как раз готовился к очередной проповеди, и Сабрина попросила его прочитать ей хотя бы отрывки. Проповедь была прекрасно написана и посвящалась она опасностям, связанным с плотскими наслаждениями. Джеффри со знанием дела осуждал плотские грехи, и Сабрина с удивлением думала: «Откуда он все это знает?»
Когда он умолк, она с улыбкой сказала:
– Очень хорошо написано.
– Правда? – Джеффри тоже улыбнулся. – Да, благодарю тебя за подарки.
– О, не стоит меня благодарить. – Сабрина внимательно посмотрела на молодого человека; ей вдруг показалось, что в этот день он какой-то слишком уж нервный.
А Джеффри посмотрел ей прямо в глаза и спросил:
– Сабрина, ведь мы с тобой друзья?
– Конечно. А почему ты спрашиваешь?
– Прости меня, Сабрина, возможно, я лезу не в свои дела, но… Скажи, ты счастлива?
Сабрина невольно вздрогнула. Конечно же, Джеффри понял, как тяжело у нее на душе. Что ж, ничего удивительного – она никогда не умела скрывать свои чувства, и все ее переживания написаны у нее на лице. Так что очень может быть, что и все остальные обитатели что-нибудь заметили…
– Ну, если так, – Сабрина откашлялась. – В таком случае я буду чаще улыбаться в твоем присутствии.
Однако ее шутка не успокоила молодого священника.
– Еще раз прошу прощения, Сабрина, за то, что вмешиваюсь не в свои дела, но не кажется ли тебе, что Рис не очень хороший человек?
Сабрина не знала, что на это ответить. Пожав плечами, она проговорила:
– Мне трудно сказать, что он за человек. Ведь я живу здесь, а граф предпочитает жить в Лондоне. – Но он назначил мне очень приличное денежное содержание, так что я могу купить все, что пожелаю. Да, Рис очень щедр, и у меня нет оснований, на него жаловаться.
Джеффри смотрел на нее все так же пристально. Потом вдруг взял ее за руку и с дрожью в голосе спросил:
– Сабрина, ты еще не рассталась со своей мечтой? Ты по-прежнему хочешь отправиться в миссионерское
