– Ш-ш-ш! – Мортифай обернулся по сторонам. – У жрецов повсюду уши. – И оба парня рассмеялись. Мортифай засунул руку в складки одежды и вытащил кувшин. – Ага, а вот и лекарство.
Джонджей даже присел.
– Клянусь Момусом, но в твоих жилах течет кровь мошенника. Как тебе удалось это украсть?
– Украсть? – Мортифай явно обиделся. – Неужели ты думаешь, я хочу, чтобы мне дали пинка отсюда? Нет, это всего лишь небольшая компенсация за то, что Капе выгнал меня из таверны.
Он откупорил кувшин, сделал большой глоток, а затем протянул бутыль Джонджею:
– На. Самая пора смягчить острые углы реальности.
Джонджей отпил вина, пролив немного себе на тунику. Он отнял кувшин от губ и мутным взглядом посмотрел на приятеля:
– Ну, давай рассказывай.
– Что рассказывать?
– Сколько ты просишь за это зелье? Мортифай слегка протрезвел и перевел взгляд на звездное небо.
– Ты лучше скажи, Джонджей, как мне попасть в те, иные миры. Туда, где улицы и дома по вечерам залиты светом, где есть всякие удивительные машины и развлечения, где можно полакомиться чем-нибудь вкусненьким.
Он потянулся за кувшином и сделал глоток.
Джонджей покачал головой:
– А может, их и нет вообще, этих иных миров. – Он взял у приятеля из рук кувшин.
– То есть как это, нет?
Джонджей отпил вина, передал кувшин приятелю и помахал рукой в сторону неба.
– Что, если это только мифы? Порождение пьяной фантазии старика Мовилла? Как я понимаю, его выбрали главой тарзакских сказителей не из-за приверженности к истине. Что, если мы всегда жили на этой планете?
Мортифай поставил кувшин на землю:
– Ерунда. С какой стати старикам лгать?
– Чтобы вселить в нас надежду. Может, они для того и рассказывают нам эти сказки о других мирах – мирах, где водится множество слонов, – чтобы дрессировщики чувствовали себя дрессировщиками, даже если у них нет слонов?
Мортифай покачал головой:
– Нет, слишком многое похоже на правду. Например, остатки шаттлов. И еще рисунки…
– Ну, знаешь, моя сестра Мэй рисует слонов. Но она рисует все то, что придет ей в голову…
– Нет, Джонджей, есть кое-что и посерьезнее. Например, старина Мейндж не может толком применить и четверти того, что знает. Для этого ему нужны машины и инструменты, которых нет на этой планете, лекарства, которые никто не умеет производить. – Мортифай склонился к другу. – Вот почему мне так хочется побывать в других мирах. Чтобы научиться.
– А зачем? – пожал плечами Джонджей.
– Потому что мне интересно.
– А-а-а… потому что интересно… – Джонджей кивнул, отпил из кувшина, затем поставил его рядом с собой.
– Джонджей, а разве тебе не хотелось бы узнать, почему ты читаешь мысли в чужих головах, как это ты при помощи мысли способен передвигать предметы и даже заглядывать в будущее?
– Да нет как-то. Тем более, разве это может помочь, когда мы вместе с отцом чиним упряжь? – Джонджей пожал плечами. – Ну, может быть, я не отказался бы посмотреть настоящий цирк. Такой, каким я представляю его по рассказам стариков. Где не шесть слонов, а несколько десятков. – И он снова покачал головой. – А может, и нет…
– Эй, вы двое! – раздался в темноте грозный оклик. – Хватит шуметь! Расходитесь-ка по домам. – У них над головой захлопнулись ставни таверны.
– Это городская площадь, а не твоя собственная! – Джонджей встал на ноги. Ставни распахнулись вновь.
– По-твоему, выходит, вы можете на ней куролесить всю ночь напролет. Валяйте, только потом не жалуйтесь, что вас за это отправят в Поре тянуть лямку на лесоповале!
Мортифай поднялся на ноги и дернул Джонджея за руку:
– Ладно, пойдем отсюда! А то, глядишь, Капе и вправду настучит на нас.
Джонджей едва держался на ногах. Пошатываясь, он направился через площадь.
– Стук-стук, бум-бум, – Мортифай рассмеялся, – бум-бум-та-ра-бум.
– Бум-бум-шмяк-бряк!
Приятели, хихикая, прошествовали через площадь. На углу Мортифай подтолкнул друга на тропинку, ведущую к краалю, а сам нетвердым шагом направился домой.
Джонджей дважды обернулся на месте, затем в задумчивости почесал голову:
