– Так вы говорите, что это не простая имитация?
– Да. Мы конструируем наше подземелье в соответствии с климатом. Поскольку здесь климат более тяжелый, чем на Земле, требуются некоторые изменения в архитектуре. Правильно построенное здание должно почти без энергии сохранять тепло зимой и прохладу летом. В какой-то степени мы действительно сохраняем это, запасая тепло с предыдущего лета, а прохладу с предыдущей зимы.
– А как с вентиляцией?
– Пользуемся ею экономно. Но когда-нибудь, миледи, сравняемся с Землей. Это высшее стремление – сделать Бейли-мир отражением Земли.
– Никогда не думала, что Земля настолько восхитительна, чтобы желать ее имитировать, – шутливо сказала Глэдис.
Диджи резко взглянул на нее.
– Не шутите так, миледи, с поселенцем, даже со мной. Земля не объект для шуток.
– Простите, Диджи, я не собиралась быть непочтительной.
– Вы не знали. Но теперь знаете. Давайте выйдем.
Двери кара бесшумно открылись, Диджи вышел и помог выйти Глэдис.
– Вы должны выступить перед Планетарным Конгрессом, так поступает каждый правительственный чиновник, могущий влезть туда.
Глэдис, уже протянувшая руку к Диджи и болезненно ощутившая холодный ветер в лицо, отшатнулась.
– Мне этого не говорили.
– Я думал, вы должны сказать что-то вроде приветствия.
– Нет, я не буду. Я никогда не делала ничего подобного.
– Придется. Ничего страшного. Сказать несколько слов после долгих и утомительных приветственных речей.
– Но что я скажу?
– Ничего замысловатого, поверьте, не надо. Мир, любовь и прочий вздор. Потратьте на них полминуты. Я набросал кое-что для вас, если хотите.
Глэдис вышла из кара. Голова ее кружилась.
IX. Речь
Войдя в здание, они сняли плащи и отдали их служителям. Дэниел и Жискар тоже сняли плащи, и служители, бросив острый взгляд на Жискара, подошли к нему с осторожностью.
Глэдис нервно поправила носовые фильтры. Ей никогда не приходилось бывать в таком сборище короткоживущих, частично потому и короткоживущих (так всегда говорили), что они носят в себе хронические инфекции и орды паразитов.
– Получу ли я назад именно этот плащ? – прошептала она.
– Вы не наденете чужой, – ответил Диджи. – И все они будут простерилизованы.
Глэдис осторожно огляделась. Ей почему-то казалось, что даже визуальный контакт может быть опасным.
– Кто эти люди? – она показала на нескольких человек в более ярко расцвеченной одежде и явно вооруженных.
– Служба безопасности, мадам.
– Даже здесь? В правительственном здании?
– Обязательно. А когда мы поднимемся на сцену, силовое поле отделит нас от публики.
– Значит – вы не доверяете собственным властям.
Диджи чуть улыбнулся.
– Не вполне. У нас еще сырой мир, и мы идем своим путем. Мы еще не обтерли острые углы, и у нас нет роботов, приглядывающих за нами. К тому же у нас есть партия воинствующего меньшинства, наши ястребы.
– Что такое ястребы?
Но вопрос повис в воздухе.
Большинство людей уже сняли плащи и занялись выпивкой. В воздухе стоял гул голосов, большая часть глаз разглядывала Глэдис, но никто не разговаривал с ней. Глэдис стало ясно, что вокруг нее был круг изоляции. Диджи заметил, что она оглядывается по сторонам, и понял это правильно.
– Им сказали, – заметил он, – что вы цените некоторое отдаление. Я думаю, они понимают, что вы боитесь инфекции.
– Надеюсь, они не обижаются.
– Могли бы, но рядом с вами явный робот, а большинство бейлимирцев не хотят этого вида инфекции.
– Вы так и не сказали, кто такие ястребы?
– Скажу, если будет время. Мы с вами скоро пойдем на сцену. Большинство поселенцев думают, что со временем Галактика будет принадлежать им, что космониты не могут состязаться с ними в экспансии. Но мы понимаем, что на это потребуется время. Мы не увидим этого, наши дети, вероятно, тоже. Это может занять и тысячу лет. Ястребы не хотят ждать. Они хотят устроить это сейчас.
– Они хотят войны?
– Они не уточняют. И сами себя не называют ястребами. Это мы, люди чувствительные, называем их так. Они называют себя суперматистами Земли. Трудно согласиться с людьми, утверждающими, что они только желают главенства Земли. Мы все склонны к этому, но большинство из нас не рассчитывает, что это случится завтра, и не приходят в ярость, что надо ждать.
– И эти ястребы могут напасть на меня? Физически?
– Я думаю, нам надо идти, миледи, – он указал вперед. – Нас хотят поставить в линию. Нет, я не думаю, чтобы ястребы стали реально нападать, но осторожность не помешает.
Глэдис поежилась, когда Диджи указал ей место в строю.
– Без Дэниела и Жискара нет, Диджи. Без них я никуда не пойду, даже на сцену. Тем более после того, как вы рассказали про ястребов.
– Вы просите слишком многого, миледи.
– Наоборот, я не прошу ничего. Отвезите меня домой вместе с моими роботами прямо сейчас.
Диджи подошел к небольшой группе официальных лиц. Глэдис напряженно следила за ним. Он сделал полупоклон, вытянув руки наискось вниз. Глэдис решила, что это жест почтительности не Бейли- мире. Она не слышала, что говорил Диджи, но в ее мозгу невольно закружились болезненные фантазии. Если будет попытка отделить ее от роботов, Дэниел и Жискар сделают все возможное, чтобы предотвратить это. Они никому не повредят, но служба безопасности тут же пустит в ход оружие.
Она должна предупредить это любой ценой – сделать вид, что добровольно отделяется от Дэниела и Жискара и просить их ждать ее позади. Сможет ли она? Никогда в жизни она не была совсем без роботов. Разве она может чувствовать себя в безопасности без них? И есть ли другой выход?
Диджи вернулся.
– Ваш статус героини, миледи, полезная штука. И я, конечно, убедил парней. Ваши роботы могут идти с вами. Они будут сидеть на сцене позади вас, но освещать их не будут. И, ради Предка, не привлекайте к ним внимания. Не оглядывайтесь на них.
Глэдис вздохнула.
– Вы хороший парень, Диджи. Спасибо.
Она заняла свое место почти в самом начале вереницы, Диджи был слева от нее, Дэниел и Жискар – сзади, а за ними длинный хвост официальных лиц обоих полов.
Женщина-поселянка с жезлом, который, видимо, был символом ее должности, внимательно
