времени был заказ на перестройку церкви. Благодаря помощи Кэлума Толчифа вся ее бухгалтерия находилась в полном порядке.
Внезапно Лэйси поняла, что сжимает руки в кулаки, и почувствовала мозоли, которыми были покрыты ее ладони. Она сама справится со всеми своими проблемами, как уже неоднократно делала прежде. Она привыкла отвечать сама за себя и не нуждается ни в чьей заботе. Ей уже давно не десять лет и она не маленькая испуганная девочка, покинутая своей матерью и дрожащая от страха в пустом доме! А мать, кстати, уже три года находилась на ее содержании!
Растения, которые она принесла со свадьбы Элсбет, украсили стены гостиной. Это были дикорастущие цветы с горы Толчифов, травы из сада Элсбет, а также орхидеи от отца Алека.
Бирк целовал ее как настоящую женщину! Лэйси подбросила поленьев в камин, сложенный из необработанных камней занимавший центральное место в гостиной, потолок которой поддерживался огромными дубовыми балками. После того как Бирк жадно расцеловал ее на глазах всего города, он вполне заслужил прогулку нагишом по лесу – это охладит его пыл и пойдет ему на пользу. В его жилах текла кровь дикарей, умевших выживать в условиях дикой природы. Когда ему исполнился двадцать один год, он выиграл соревнование на выносливость, проводившееся в зимнем лесу.
Целую неделю она выслеживала его и наконец, смогла застать в самый подходящий для возмездия момент.
Вспомнив о том, с какой наглостью, задыхаясь от страсти и, тем не менее, сохраняя самоуверенный вид, он целовал ее на свадьбе Элсбет, Лэйси машинально вытерла губы тыльной стороной ладони. Казалось, она знала Бирка как облупленного, и все же он сумел ее удивить и вывести из себя этим поцелуем. Лэйси не хотелось даже думать о том, как сильно она сама этого желала. Ему вообще не следовало обнимать ее, не говоря уже о том, чтобы приподнимать чуть ли не за уши и целовать! Мало этого: поскольку он был одет в шотландскую юбку, его страсть буквально выпирала наружу!
Она не собиралась играть с Бирком, хотя и не без ревности наблюдала его заигрывания с другими женщинами. Тогда, на свадьбе, он получил сполна. И теперь – тоже! Дорис Мюллер уже давно положила на него глаз. Что ему стоит сесть на лошадь и домчаться до нее, тем более что она живет всего в трех милях от его знаменитой бани? Любовные утехи Бирка в этой бане давно стали легендой Амен-Флэтса. А милей дальше от Дорис обитает Фрэнни Симмонс, всегда готовая утолить его страсть. Лэйси жила одна и не намеревалась позволять, кому бы то ни было вторгаться в ее жизнь – достаточно с нее двух кошек и собаки.
Ее мать хочет вернуться в начале следующего месяца, однако даже в этом случае Лэйси не будет просить Бирка о помощи.
Она зажмурилась, постаравшись отогнать давние, терзающие душу воспоминания. О, этот пьяный и хриплый голос матери: «Убирайся в сортир и сиди там!» Открыв глаза, Лэйси огляделась – все вокруг было по-прежнему.
Плюхнувшись на табуретку, она расшнуровала ботинки и сбросила их на пол. Стянув через голову свитер и сняв джинсы, Лэйси направилась в кухонный угол, где надела теплое нижнее белье и толстые шерстяные носки.
Все ее маленькое домашнее «стадо» – две беспризорные кошки и собака – следовало за ней по пятам. Черный лабрадор-ротвейлер по кличке Гизмо тыкался носом в ее ноги, требуя, чтобы его скорее накормили. Но Лэйси наклонилась и погладила Синтию – рыжую кошку, которую в свое время нашла на пороге своего дома, и Денниса – черного безухого и бесхвостого кота.
– Вы моя семья, правда, же? – прошептала она и тихонько всхлипнула, снова поддавшись горьким воспоминаниям, – Здесь вы в безопасности и всегда будете сыты.
За мгновение до того, как входная дверь распахнулась, Гизмо принялся лаять. На пороге стоял Бирк – в ковбойских сапогах и каком-то странном розовом одеянии: длинном шелковом халате, расшитом цветами. Яростный порыв ветра, ворвавшийся в комнату вслед за ним, взметнул его длинные и блестящие черные волосы и принес с собой несколько опавших листьев. Суровый взгляд серо-стальных глаз был устремлен прямо на Лэйси, и она сразу почувствовала себя так, как, наверное, чувствует себя, жертва под взглядом хищника. Бирк с такой силой захлопнул за собой дверь, что задрожали оконные стекла, после чего направился к Лэйси, мгновенно вскочившей на ноги. При ходьбе он издавал странное шуршание – под его розовым халатом виднелись коричневые бумажные пакеты. Лэйси не знала, смеяться или плакать. Ощущение уюта и комфорта моментально разлетелось вдребезги, как стеклянная стена, в которую угодил камень.
– Настало время основательно тебя выпороть! – заявил Бирк, сверкая яростным взором, засучивая широкие рукава халата и развязывая кушак, которым был подпоясан. При ходьбе длинный халат развевался вокруг его тела, но он не обращал на это внимания. – В такой холод одного носка маловато, Лэйси.
Она вытерла ладонями щеки. Нет, она не позволит ему увидеть ее плачущей!
– Ты сам во всем виноват, Бирк! Нечего было целовать меня на глазах у всего города. Ты разбил мою жизнь… А теперь убирайся из моего дома!
Бирк наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза. Как же Лэйси ненавидела себя за то, что не смогла удержаться: одна слезинка медленно проползла по щеке и соскользнула вниз. Заметив это, Бирк перестал хмуриться, бережно взял ее за руку и притянул к себе.
– Ты плачешь, – пробормотал он, касаясь большим пальцем ее мокрой щеки.
Лэйси быстро взглянула на него – ей не нужна его жалость! Ей вообще никто не нужен, она вполне может сама о себе позаботиться!
– Уходи! Ты даже не представляешь, что Гизмо может сделать с твоим халатом. А он сильный пес, ты знаешь. – Она многозначительно посмотрела на собаку, однако ротвейлер был так увлечен содержимым своей миски, что даже не поднял головы.
– Я вынужден был позаимствовать этот халат у Мэмми Уотерс, стянув с веревки для белья, – зловеще заявил Бирк.
– Лучше обратился бы к Фрэнни или Дорис, тем более что они живут неподалеку, от твоей знаменитой бани. Да они обе просто с ума сойдут, когда узнают, что ты бродил голым по окрестностям. И вообще, почему ты не пошел к Дункану, ведь ранчо находится ближе, чем Амен-Флэтс! Ты не имел права целовать меня так… да еще на глазах у всего города! – сумбурно выпалила Лэйси, закипая гневом, который испепелял ее душу, не затрагивая при этом самых болезненных воспоминаний.
– В чем дело, Лэйси? – спокойно поинтересовался Бирк.
