лечь спать. Перед сном принимает таблетку. И тут происходит нечто неожиданное. Что же? Загадка! А спустя неделю с лишним ее вылавливают из Темзы, одетую и с бесценным кулоном на шее!
— Прошу обратить внимание на хронологию! — вмешался старший инспектор. — Мы не знаем точно, когда именно жертва ела пудинг! В восемь вечера? В десять? Или около полуночи? Может, она ужинала в ресторане, а возможно, в гостях у друзей… А таблетки она могла носить с собой в коробочке.
— Но никакой коробочки с таблетками при ней не было, — уточнил Айвори. — Кроме того, выходя из дому, да еще в такой холод и туман, Катерина Ховард не преминула бы надеть пальто. Но пальто на ней не было.
— Может, убийца снял с нее пальто, перед тем как упаковать тело в мешок, — предположил Форбс. — В таком случае коробочка с таблетками могла остаться в кармане ее пальто. Ведь такое возможно?
— Не факт, — возразил сэр Малькольм. — Как бы там ни было, единственное, что нам известно совершенно точно, так это то, что тело госпожи Ховард бросили в воду ночью, хотя иначе и быть не могло. Даже при такой видимости, когда и в десяти шагах не видно ни зги, действовать среди бела дня было слишком опасно!
На этом наши друзья поблагодарили профессора Грэхема и направились к поджидавшей их машине.
— Странный тип! — заметил Форбс. — От этих его мушек меня чуть не стошнило!
— Да уж, большой оригинал и живой кладезь познаний.
— Может, и так, только почему, черт побери, все судмедэксперты, кого ни возьми, со сдвигом?
— От постоянного общения с мертвецами, Дуглас. Трупы для них все равно что для нас с вами золотые караси в аквариуме.
— С меня хватит! — воскликнул Форбс. — Расскажи я про его мушек госпоже Форбс, моей супруге, так она сорок ночей кряду глаз не сомкнет!
Машина доставила их прямо к дому покойной Катерины Ховард, расположенному в районе Виктория, в двух шагах от развалин храма Митры.
Глава 6
Это был прекрасный жилой дом, как, впрочем, и все остальные дома в этом привилегированном районе. После того как наши друзья-сыщики позвонили, дверь им открыла юная служанка. Форбс показал ей полицейское удостоверение.
— Ах, так вы джентльмены из Скотланд-Ярда! — в сильном волнении воскликнула она. — Бедная хозяйка! Горе-то какое!..
— Можно войти? — спросил сэр Малькольм. Девица посторонилась, пропуская их в прихожую.
— Госпожа Саузерн с радостью вас примет… — прощебетала она.
— А кто такая госпожа Саузерн? — поинтересовался Форбс.
— Экономка. Ее сильно потрясло исчезновение госпожи Ховард. Понимаете, она служит у нее не первый год… Для нас это был тяжелый удар, когда мы узнали, что случилось, — ужас, в голове не укладывается…
С этими словами юная служанка разрыдалась.
— Откуда вы обо всем узнали? — спросил сэр Малькольм.
— Из газеты. Ах, я глазам своим не поверила. Там на первой странице был заголовок с фотографией… «Катерина Ховард найдена мертвой!». Ведь она была знаменитая, наша хозяйка! И такая добрая… Не больно разговорчивая, зато ладили мы с ней хорошо!
Квартира была обставлена в общем-то вполне традиционно. Ни одной старинной вещи. В основном — копии в стиле чиппендейл[17] красного дерева, купленные, вероятно, оптом по совету какого-нибудь доморощенного знатока. На развешанных по стенам картинах были изображены сцены охоты на лису, оленя и кабана — такая живопись прижилась во многих британских домах.
Только одна комната несколько выделялась среди всего этого холодного однообразия — кабинет- библиотека. Здесь царил милый беспорядок, как будто это было единственное помещение, где действительно жила Катерина Ховард. Там в глубоком кресле сидела пожилая дама — она, похоже, спала.
— Эй, госпожа Саузерн!
Экономка вскинула голову.
— Что такое?
— Полиция, госпожа Саузерн…
— Ах да, полиция… Входите, джентльмены. Простите, что встречаю вас сидя. Ноги отяжелели, да и голова что-то… Крошка, пододвинь гостям стулья, пожалуйста. Вы пришли поговорить о постигшем нас горе, не так ли?
Друзья разместились на стульях, которые юная служанка поставила напротив кресла пожилой дамы.
— Нам бы не хотелось утруждать вас слишком долгими расспросами, — сказал сэр Малькольм, — но, как вы сами понимаете, это необходимо…
— Ах, ну да, разумеется! Прошу вас! Спрашивайте! Так что вам угодно знать?
— Когда вы последний раз видели госпожу Ховард? — начал Форбс, доставая из кармана свой блокнот в мягкой обложке и карандаш.
Престарелая экономка на мгновение задумалась.
— В прошлую субботу. То бишь неделю назад. Это было под вечер, часов около пяти. Так ведь, Джесси?
— Вернее, в половине шестого, — уточнила юная служанка.
— Положим, в четверть шестого, — с едва скрываемым недовольством заметила госпожа Саузерн. — За полчаса перед тем она вышла из своего бункера и поднялась на второй этаж, к себе в комнату, переодеться.
— А что такое бункер? — осведомился сэр Малькольм.
— А, бункер! Так мы между собой называем одну часть дома. Она больше похожа на камеру хранения. Госпожа Ховард там хранит… хранила свою коллекцию.
— Какую коллекцию?
— Разное старье! Видите ли, я в этом ничегошеньки не смыслю. Голова у мадам вечно была забита всякими древностями, что-то в этом роде, но она с нами никогда о них не говорила. К тому же, чего греха таить, мы в этом ничего не понимаем! А, Джесси?
— Правда ваша, госпожа Саузерн, — кротко ответила служанка. — Я даже боялась подходить к той двери.
— К какой еще двери? — спросил старший инспектор.
— Страховщики принудили госпожу Ховард поставить там бронированную дверь, — пояснила экономка. — От пожара, от воров… Да мы туда никогда и не ходили. Хозяйка сама там со всем управлялась.
— Давайте вернемся к той печальной субботе, — продолжал Айвори. — Значит, ваша хозяйка поднимается к себе в комнату переодеться и примерно в четверть шестого спускается вниз.
— И говорит мне: «Саузерн, не знаю, вернусь ли я сегодня домой. Во всяком случае не ждите меня и перед тем, как лечь спать, запритесь на ключ. А если я все же вернусь, то войду с другой стороны». Так, Джесси?
— Все так, — подтвердила девица.
— Что она имела в виду под «другой стороной»? — спросил сэр Малькольм.
— Бункер с двумя выходами. Один ведет в квартиру, другой — на заднюю улочку.
— Ей часто случалось не приходить домой?
— Очень часто. Она ночевала то у одних друзей, то у других. А иной раз не приходила по восемь-
