Я все это говорил и говорил, а сам тем временем не особенно-то и верил своим собственным словам. Поскольку твердо знал, что неразделенная любовь — очень тяжелое состояние. И, к сожалению, почти любому человеку в жизни приходится хотя бы один раз через него проходить. В такие периоды каждый остается один на один с собственным горем, и весь окружающий мир теряет свои прежние краски. Все мысли и чувства сосредотачиваются исключительно на недосягаемом объекте любви, делая попытки друзей утешить и отвлечь полностью бессмысленными. Причем неважно, жив этот объект, или уже нет. Я тоже не был исключением из этого правила, и чтобы не сойти с ума от раздирающей душу тоски, мне тогда приходилось искать в себе силы как-то приспособиться к неизбежной реальности. Навсегда отрешиться от той, с кем хочется слиться воедино. Опыт других для меня не подходил, собственная ситуация казалась уникальной, и надо было искать личную опору, которая помогала бы пережить бесполезные чувства.
«А вдруг это все же Мила написала то письмо? — снова подумал я, когда наступила неопределенная пауза. — Что тогда? Похоже, у меня у самого развивается паранойя в форме мании преследования. Как теперь с этим жить?»
Тут сразу вспомнилась цитата из какого-то кинофильма. «Если ты параноик — это еще не значит, что за тобой не гонятся!» Откуда это? Не то из «Снайпера», не то из фильма «Когда умирает мозг»… не помню…
Начав вспоминать фильмы, я невольно перескочил на какие-то иные темы, и так углубился в собственные воспоминания, что даже не обратил внимания, что Мила давно уже что-то мне рассказывала.
— …как вы в такое вообще можете играть? — говорила девушка. — Вы, мужики? Ведь онлайновые игры это же просто неинтересно! Я три месяца оплачивала аккаунт «Варкрафта», пока не поняла, что играю не больше часа в месяц. Это всё нереально скучно!
— Видимо, у тебя иные интересы или другие приоритеты, — испуганно промямлил я. Она что, знает нечто о моей деятельности в проекте «Химера»? Это что, намек? Может и она в том же проекте?
— Совсем меня застыдил… — промурлыкала девушка тихим голосом, и мне стало стыдно за свои подозрения. Ну не могла она посылать мне угрозы. Не могла и все тут!
— Застыдил? Да ладно, это я по-дружески говорю, ты же такая умная и красивая. Кстати, вот мое жизненное наблюдение, может это только единичный случай: однако я почти не встречал женщин, таких замечательных как ты.
— Ага, правильно, давай еще. Знаешь, последнее время мне иной раз очень не хватает хороших тонких комплиментов, — говорила она, допив очередную рюмку коньяку. — Зато обид ото всех полным- полно, хоть жопой ешь. Вот я так приду домой, своего накормлю, а когда он уснет, запрусь в ванной, включу воду, сижу там и реву. Что еще скажешь?
— Скажу, что я тебя понимаю. Кажется. — Согласился я, и, едва дотрагиваясь указательным пальцем, провел невидимую линию по ее обнаженной руке. — Женщины вообще очень чувствительны к подобным вещам, в отличие от мужиков. Те всегда могут ляпнуть что-нибудь не подумав: для них-то это ничего такого особенного не означает. А вот женщины начинают анализировать каждое предложение, делать выводы, для них любое слово имеет огромное значение. Сам не раз напарывался в разговорах. Скажешь что-нибудь в состоянии отвлеченного внимания, а потом начинается… лучше бы вообще ничего не говорил. К сожалению, извергать умные и тонкие комплименты — целое искусство, которым я всегда плохо владел. Вернее — не владел вовсе. Мало кто может постоянно говорить приятные вещи, причем говорить так, чтобы не надоели и смотрелись хорошо. Для этого нужна или хорошая школа, или природный талант.
— Мудрая мысль… — малоэмоционально сказала она.
— Когда все иссякает, одна только мудрость нам и остается, — ответил я выползшим откуда-то из недр подсознания афоризмом. Кстати, о мудрости — что ты сказала мужу про сегодня?
— Боишься? — хитро спросила она. — А ничего интересного я ему не сказала. Сообщила, что еду к бабушке, а езжу я к ней один или два раза в месяц. У него даже бабушкиного телефона нет, а у нее с памятью проблемы, поэтому если он спросит как-нибудь, она просто не вспомнит, когда именно я была у нее дома… А ты своей что сказал?
— А я своей сказал, что уезжаю в командировку до вечера понедельника. Таким образом, три дня я совершено свободен.
— Слушай, давай посмотрим кино? — вдруг подала идею Мила. — Время есть, а у меня с собой один фильм, возвращать уже давно пора, а я все никак не посмотрю. Ты как? Ты не против?
Я не был против, и Мила вытащила из своей сумочки диск, подошла к кухонному видеоплееру, и поставила на просмотр. Фильм назывался «Когда умирает мозг». Ни фига себе совпадение!
И тут я вспомнил. Точно! Эта фраза, про параноика, как раз из этого самого фильма.
Когда кино закончилось, некоторое время мы молчали. Я вспоминал жутковатый фильм, а о чем думала Мила не знаю, не сказала. Видимо, на нее фильм тоже произвел неприятное впечатление. Вдруг она прервала молчание:
— Знаешь, я тут недавно подумала, что или кругом все такие крайне восприимчивые, или я вся из себя такая стерва, что вблизи меня даже цветы чахнут, только вот число моих друзей последнее время резко сходит на нет. Вот недавно. Прочла тут модную книжицу, оставшиеся знакомые очень ее превозносили и советовали. Я и прочитала — на чужие рекомендации падка оказалась. Что бросилось в глаза — скрытая реклама на обложке и в предисловии автора. Якобы в некоем монастыре книгу предали огню, а в неназванной духовной семинарии используют в качестве учебного пособия. Автор кокетничает: дочитайте, мол, прежде чем кидать в костер, а то с предыдущими изданиями такое бывало, и не раз. Выяснилось, что книга — сборник баек и анекдотов на тему батюшек, монахов и разных прочих церковных дел.
— Классная история! — восхитился я. — Вот кто бы мою книгу так сжег. Любую из. Желательно, чтобы действовал священнослужитель в полном облачении и при толпе народа. Но можно и так, одному, пусть. Главное, все это действо заснять на видео и выложить потом на YouTube[6]. И чтобы батюшка был всамомделешний, а не ряженный, иначе не комильфо. Ради такой рекламы даже потратиться не грех.
— Думаю, что посредством финансов такую акцию не осуществить, — задумчиво сказала Мила. — А твои книги почему-то так и не сожгли до сих пор. Наверное, они не очень затрагивают интересы церкви, а может, просто еще не столь популярны.
Надо сказать, что примерно за год до этого, одно издательство напечатало мою книжку. Там присутствовал довольно-таки нетрадиционный взгляд на религию и некоторые евангельские истории. Я ожидал скандала, но никто ничего не сказал, и книга прошла незамеченной.
— А это у тебя что такое? — спросила Мила, когда мы перебрались из кухни в комнату. — Пылесос, что ли?
Вот черт! Я же забыл спрятать компьютер фирмы «Real Systems» тот самый, что обеспечивал мой переход в мир Королевства Вильфиер! Надо было хоть прикрыть чем-нибудь эту штуковину. И время имелось, и возможность. Мне вдруг вспомнилась статья в каком-то медицинском журнале, где вполне научно доказывалось, что от сексуального возбуждения все мужики однозначно глупеют, а женщины нет. К этому мудрому заключению пришли английские специалисты, тем самым квалифицированно обосновав давно известную нам всем истину. В ходе эксперимента одной группе подопытных гетеросексуальных мужчин- добровольцев показывались фотки сексапильных голеньких девушек, другой — ландшафты и интерьеры. Затем были измерены содержания мужского гормона тестостерона в крови у обеих групп и проведены тесты на сообразительность. Как выяснилось, чем выше уровень этого гормона у мужчины, тем больше на него влияют эротические раздражители, и тем глупее он становится. Потом подобный эксперимент провели с женщинами, только им уже предъявляли фотки голых мужиков-фотомоделей. Но тут результат оказался не столь впечатляющ. Интересно, сколько стоило данное исследование? Я и так бы это сказал, без всяких там экспериментов — достаточно лишь увидеть красивую молодую женщину, и все! Сразу глупеем, причем очень и весьма.
Вот и я поглупел. Довольно-таки сильно, судя по результату.
— Это? — переспросил я, чтобы выиграть так нужное мне мгновение. — Это компьютер «Силикон Графикс». Мне привезли его в напрасной надежде, что я смогу там что-то починить.
Я плел первое, что приходило на ум. Это устройство действительно напоминало не то системный блок
