метров, затем – вторую и третью, идущие в кильватер первой.
Мур начал поворот на 80 градусов, но в этот момент обнаружил четвертый крейсер. Командир S-44 быстро сделал расчеты угла упреждения, глубины и расстояния. За это время первая цель уже ушла. Вторую и третью можно было атаковать, но Мур выбрал последнюю.
Крышки торпедных аппаратов открылись, расстояние уменьшалось, командир считал секунды. Дистанция 700 метров, цель подходила к расчетному курсовому углу…
«Товсь!… Пли!»
Четыре торпеды устремились к крейсеру. Первые две прошли у него по носу, а две последние – попали в его среднюю часть. Это был идущий последним тяжелый крейсер «Како».
«Послышалось очень неприятное громкое шипение, как будто сжатый пар пробивался сквозь толщу воды. Этот звук напугал экипаж больше, чем последовавший за ним сам взрыв глубинной бомбы, – писал в своем рапорте Мур, – эти звуки трудно описать. Как будто огромные цепи протаскивали по корпусу лодки, и создавалось впечатление, что наши собственные системы сжатого воздуха и воды разрушены».
Мур пытался разворачивать лодку на обратный курс, чтобы провести еще одну атаку. Он нырнул на глубину 45 метров и исчез.
Крейсер «Како» перевернулся и затонул с доброй половиной своего экипажа.
Потеря крейсера не на много уменьшила радостное настроение Микавы.
Возвращение в базу было триумфальным, с салютами, флагами и криками «Банзай!»
Совсем не так было у адмирала Тэрнера.
Когда во вторник его транспорты прибыли в Новую Каледонию, адмирал Гормли уже поджидал их. Первым делом раненых перевезли в базовый госпиталь и на госпитальные суда. Затем Гормли и Тэрнер имели целую серию продолжительных бесед между собой.
Что касается адмирала Кратчли, то тот, еще находясь на борту «Австралии» и пытаясь изложить свое видение происходящего, писал:
«Следует иметь в виду, что наши корабли имели конкретную задачу отразить нападение надводных сил противника. Когда же это действительно произошло, мы были уничтожены».
Это откровение будет вскоре истолковано ошибочно. Все корабли, участвовавшие в сражении, представили боевые рапорты.
Пока в министерстве ВМС их изучали, корреспонденты всех ведущих газет осаждали двери официальных кабинетов. Но командование флотом не было многословным. Оно лишь сообщило, что «атаки противника, оказывающего серьезное сопротивление, продолжаются».
К этому времени Тэрнер уже представил свой письменный рапорт адмиралу Гормли, а тот, в свою очередь, пытался объясниться с командующим Тихоокеанским флотом адмиралом Нимицем. Беда Гормли заключалась в том, что он находился в тысячи миль от места боевых действий. А у адмирала Нимица было много вопросов:
– Чем объяснить более чем странное поведение адмирала Флэтчера?
– Почему эсминец «Блю» не доложил о радиолокационном контакте с неизвестными кораблями?
– Почему командир «Чикаго» капитан 1 ранга Бод не предупредил о нападении корабли Северных
сил?
Спустя пять лет профессор Д.Доррис, написал книгу 'Вахтенный журнал крейсера «Винсенес»', приравняв поражение у острова Саво к тому, что произошло в Перл-Харборе. Это сравнение было дано человеком, потерявшим сына в Штурманской рубке крейсера «Винсенес».
А адмирал Нимиц назначил специальную комиссию, которая должна была докопаться до истинных причин небывалого разгрома.
Глава 17
Назначенная адмиралом Нимицем комиссия работала до конца сентября.
К этому времени уже были получены письменные объяснения от адмиралов Гормли, Кратчли, Флетчера и Тэрнера, а также от генерала Вандергрифта.
Боевые рапорты, представленные кораблями, участвовавшими в сражении, были также тщательно изучены и оценены.
Теперь адмирал Нимиц уже имел возможность смоделировать общую картину случившегося и определить степень ответственности за поражение каждого участника боя.
Объяснение адмирала Флэтчера, полученное последним, не внесло ничего нового. Адмирал, на которого указывали пальцем все командиры кораблей, участвовавших в сражении, оправдывал уход своих авианосцев из района боевых действий тем, что его корабли имели недостаточный запас топлива, и что в районе было слишком много торпедоносцев и бомбардировщиков противника.
Нимицу было все ясно.
Флэтчер, который и до этого совершал много ошибок и чуть не потерял авианосец «Энетерпрайз», должен быть отстранен от командования.
Это было болезненное решение, ибо Флетчер был настоящим боевым адмиралом, участвовавший с самого начала войны буквально во всех боях с японцами, командуя при этом исключительно хорошо. Звезда на его флаге светила и в Коралловом море, и у Мидуэя.
Что же с ним случилось?
На это лучший ответ дает историк флота и морской пехоты Ф.Прат:
«Он устал, но это была не физическая усталость, которую испытывали от 72-х часов непрерывных боев экипажи авианосцев, а скорее нравственное утомление, накопившиеся за многие месяцы командования в наиболее сложных и крупных морских сражениях».
Адмирал Нимиц передал адмиралу Кингу сперва предварительный, а затем исчерпывающий рапорт о бое у острова Саво.
К этому времени в Атлантике начинала разворачиваться «Операция Факел», и адмирал Кинг, всецело занятый многочисленными деталями гигантского наступления союзников, передал все материалы, относящиеся к сражению у Саво, для дальнейшего расследования адмиралу Эдвардсу из своего штаба.
В декабре адмирал Хэпборн, бывший командующий Атлантическим флотом, более детально изучил все материалы, чтобы представить доклад министру ВМС Фрэнку Ноксу.
Между тем в районе Соломоновых островов разворачивалась новая битва, и морские пехотинцы генерала Вандергрифта приготовились к серьезным боевым действиям, когда японский генерал Хякутата, командующий 17-й армией, угрожал высадить на Гуадалканал две пехотных дивизии полного состава. События, назревавшие в юго-западной части Тихого океана, требовали быстрых и решительных действий.
К декабрю адмирал Эдвардс изучил подробности этого невероятного разгрома, и адмирал Нимиц решил произвести перестановки в структуре командования южной части Тихого океана.
Со своего поста был смещен адмирал Гормли, замененный адмиралом Хэлси, а «линкорный адмирал» Томас Кинкейд сменил адмирала Флэтчера.
Гормли не был особенно удивлен тем, что молния служебных репрессий ударила по нему. Он заранее ожидал, что именно это и произойдет.
Реакция прессы также была предсказуемой. Хэндсон Болдуин из журнала «Тайме» отметил, что «наши корабли были захвачены врасплох, как утки, сидящие на яйцах».
Он перечислил факты, приведшие к разгрому: патрулирование на фиксированных позициях… ожидание противника вместо активного поиска его… низкое качество радиолокаторов и средств связи…
