быстро вставил в кинокамеру новую кассету. Вернувшись на мостик, он услышал пронзительный крик сигнальщиков: 'Пикирующие бомбардировщики!'. Это невероятно, но все на 'Акаги' были захвачены врасплох. Адмирал Кусака наблюдал за началом взлета самолетов для удара по американскому флоту. Капитан 1-го ранга Аоки сконцентрировал свое внимание на последних американских торпедоносцах. Несколько торпедоносцев еще кружились вокруг.
На линейном корабле 'Кирисима', идущем примерно в 5 000 ярдах от авианосца, также заметили самолеты над 'Акаги'. Старший офицер линкора схватил трубку радиотелефона, но, пока он пытался передать предупреждение, было уже поздно.
Макисима, увидев идущие в крутом пике самолеты противника, направил на них объектив своей кинокамеры. Он успел снять три первых бомбардировщика, которые приближались с каждой секундой. Потом кинооператор решил, что с него достаточно (в конце концов он был гражданским человеком), и упал на палубу.
Капитан 2-го ранга Футида наблюдал за приближением бомбардировщиков немного дольше. Внезапно он увидел какие-то темные капли, отделившиеся от крыльев бомбардировщиков, и тоже решил, что наблюдать достаточно, укрывшись за броневым щитком. Затем оглушительный взрыв, потрясший весь корабль - это бомба, порвав радиоантенну, взорвалась всего в пяти ярдах от левого борта. Огромный столб грязной, черной воды, поднявшись до клотика мачты, обрушился на стоящих на мостике офицеров.
Сразу же после этого - некоторые говорят, что даже немного раньше, вторая бомба угодила в полетную палубу напротив мостика. На этот раз взрывной удар был не так силен, но только потому, что бомба, легко пробив центральный самолетоподъемник, взорвалась внизу на ангарной палубе. Там она смела все: самолеты, цистерны с бензином, бомбы, торпеды, людей. Начались пожары, которые перекинулись на самолеты, находившиеся на полетной палубе.
Третья бомба угодила прямо в корму корабля, превратив стоявшие там самолеты в груду обломков. Что еще хуже, она заклинила руль настолько, что авианосец больше не мог управляться. Затем наступила внезапная тишина, и на какой-то момент не было слышно никаких звуков, кроме шума огня. Глядя с мостика вниз на пылающие обломки самолетов, капитан 2-го ранга Футида зарыдал.
Капитан 2-го ранга Хисаси Охара, стоя на штурманском мостике авианосца 'Сорю', также наблюдал за атакой на 'Kaгa'. Бомбы уже попали в авианосец, и он мог видеть пламя, бушующее на палубе 'Kaгa'. Внезапно он услышал пронзительный крик сигнальщиков своего корабля: 'Пикирующие бомбардировщики противника - в просветах облаков!' Охара взглянул вверх как раз вовремя, чтобы увидеть дюжину самолетов, стремительно приближавшихся к 'Сорю'. В следующее мгновение первая бомба попала в левую сторону полетной палубы, впереди самолетоподъемника, затем вторая - прямо в мостик. Вспышка взрыва блеснула в каких-нибудь пяти ярдах позади Охара, но он каким-то чудом уцелел. После того, как третья бомба попала в корму, вся полетная палуба оказалась охваченной пламенем.
Третье попадание, по рассказам, было самым тяжелым - самолеты и боеприпасы взлетели на воздух в одном чудовищном взрыве. Это случилось настолько быстро, что многие на 'Сорю' вообще не успели понять, что же произошло. Главстаршина Мори находился внизу, в помещении для инструктажа, вместе с другими пилотами, вернувшимися после удара по Мидуэю. Летчики сидели, развалясь в больших кожаных креслах, жевали шарики риса и пытались понять, чем вызвана эта таинственная возня на мостике. Затем включилась боевая трансляция, и усиленный динамиком голос объявил, что 'Kaгa' находится под атакой. Некоторые молодые пилоты побежали смотреть, но Мори остался в помещении: когда он понадобится, его позовут. Он все еще вел непринужденную беседу с дюжиной других летчиков, когда внезапно раздался страшный скрежет и грохот, корабль резко накренился на правый борт, очевидно, производя критический поворот влево. В следующее мгновение одна из переборок помещения для инструктажа с треском раскололась, и в помещение ворвалось пламя. Пилоты устроили сумасшедшую давку у единственных дверей. Применив известные ему приемы регби, Мори вырвался из помещения одним из первых. Другой пилот из этой группы, Отава, выбравшись на полетную палубу, обнаружил, что она представляет собой море огня. Отава не успел даже очухаться, как близко раздавшимся взрывом его сбросило за борт.
На 'Хирю' лейтенанты Томонага и Хасимото весь последний час были заняты подготовкой удара по американскому флоту. Теперь уже все, казалось, было готово, и Хасимото забежал перевести дух в помещение для инструктажа эскадрильи торпедоносцев. Через несколько минут в помещение ворвался лейтенант Ясухиро Сигемацу и закричал: 'Быстро наверх! 'Акаги' - поврежден, 'Кага' и 'Сорю' - горят! Только наш корабль не получил попаданий!'
Не веря тому, что он услышал, Хасимото быстро поднялся на полетную палубу. Было тяжело увидеть много: в течение утреннего маневрирования 'Хирю' ушел далеко от трех других авианосцев, и сейчас они были примерно в 10 000 ярдах за его кормой. Но все-таки лейтенант Хасимото смог увидеть пламя и три отдельных столба дыма, поднимавшихся высоко в небо на горизонте.
Старший офицер авианосца 'Хирю' капитан 2-го ранга Каноэ наблюдал за развивающимися событиями с ходового мостика. Самым ужасным было то, что все, казалось, произошло одновременно и так неожиданно.
Лейтенанта Хоммберга уже почти ничего не заботило. Если даже он и не вернется на 'Йорктаун' - не беда: задача выполнена! Хоммберг считал, что зенитный огонь перебил ему бензосистему и он скоро упадет. Бензин разбрызгивало по всей кабине. Лейтенант ожидал, что мотор вот-вот заглохнет, но тот продолжал работать, и приборы показывали, что все в порядке. В итоге летчик понял, что ничего плохого с его мотором не случилось: это была всего-навсего гидравлическая система, работающая на шасси и закрылки. Продолжая полет, Хоммберг вскоре соединился с другими самолетами 3-й бомбардировочной эскадрильи, и они вместе направились к 'Йорктауну', радуясь, что их не атаковали японские истребители.
Однако так везло отнюдь не всем. Будучи далеко внизу, срывая атаку американских торпедоносцев, 'Зеро' не могли помешать атаке пикирующих бомбардировщиков, но они находились в прекрасной позиции для удара по выходящим из пике машинам. Разъяренные видом трех горящих авианосцев, они жаждали реванша.
Пушечно-пулеметная очередь всплеснула воду вокруг самолета Уэйда Макклуски, когда, прижимаясь к воде, командир авиагруппы выходил из боя. Два 'Зеро', сделав разворот, спикировали на него. Макклуски резко развернул машину прямо на одного японца. Это уменьшало площадь попадания и давало его юному стрелку Челосеку шанс продемонстрировать свое мастерство, всего месяц назад полученное в школе воздушных стрелков. Около пяти минут три самолета носились в смертельной карусели. Затем очереди японских пулеметов настигли самолет Макклуски. Левая сторона его кокпита была изрешечена, а сам капитан 3-го ранга почувствовал, будто по его левому плечу ударили кузнечным молотом. Макклуски подумал, что все уже кончено, но атаки неожиданно прекратились. Макклуски вызвал своего стрелка по СПУ, но ответа не было. Несмотря на раненое плечо, Макклуски повернулся назад. Челосек был на месте - невредимый, с готовым к действию пулеметом. Выяснилось, что он подбил один 'Зеро' и 'убедил' другой оставить их в покое. 'Донтлес' командира авиагруппы продолжал полет, неся на себе многочисленные сувениры прошедшего боя. Бомбардировщик имел 55 пробоин только от японцев, не считая тех, которые он получил от собственного стрелка. Челосек, зная, что спаренные стволы его пулеметов имеют между собой расстояние 8 дюймов, считал это расстояние вполне достаточным, чтобы вести огонь одновременно по обе стороны хвостового стабилизатора. К счастью, от стабилизатора осталось достаточно, чтобы вернуться домой.
Старшина Адкинс, стрелок-радист в самолете младшего лейтенанта Питтмана, сражался с собственными пулеметами, которые соскочили со станины во время пикирования бомбардировщика. Адкинс умудрился подхватить пулеметы, чтобы их не унесло за борт. Более того, он ухитрился вести из них огонь, держа на весу, отогнав при этом 'Зеро', заходивший на бомбардировщик снизу. Никто не мог понять, как это ему удалось. Когда они вернулись на 'Энтерпрайз', Адкинс, будучи очень хрупким юношей, даже не мог приподнять пулеметы, весившие 180 фунтов!
Так, один за другим пикирующие бомбардировщики уходили после своей блестящей атаки, увертываясь от огня орудий горящих авианосцев, прорываясь через стену заградительного огня кораблей охранения, удирая от свирепо рычащих 'Зеро'. Это удалось не всем, но те, кому удалось, снова могли почувствовать жизнь, направляясь обратно к родным авианосцам.
Чувство мрачного разочарования охватило Стена Ринга, командира авиагруппы с 'Хорнета', когда после бесполезного поиска на юге он повел свои самолеты обратно на авианосец. Несброшенные бомбы
