держаться на обычном пути пароходов из Александрии на остров Лемнос, который, по его наблюдениям, шел через пролив Карпатос и мимо острова Канделеуза. Подводная лодка вышла из базы 12 августа; в ночь на 13 августа она разошлась с госпитальным судном. В 7 ч 55 мин показался густой дым большого парохода. При приближении выяснилось, что это тоже госпитальное судно. В 8 ч 50 мин с
После прихода в Константинополь U-21, потерпевшей аварию, в море вышла 14 июля UB-8 (лейтенант Фойгт). В это время в Мраморном море был обнаружен выход неприятельской подводной лодки, встревожившей, по-видимому, дозоры у входа в Дарданеллы. По крайней мере UB-8 наблюдала перед входом большое число судов в движении. Командир намеревался следить за судоходством в направлении главной неприятельской базы — Мудросской бухты на Лемносе — и мешать ему. Он установил, что плес южнее Мудросской бухты корабли проходили в ночное время. 18 июля вечером из бухты вышел большой четырехтрубный пароход. Несмотря на сумерки и невозможность точно определить скорость и курс парохода, командир произвел выстрел, но безрезультатно. 20 июля при волне в 7 баллов он выпустил торпеду в пароход около 6000 т вместимости; торпеда снова не попала в цель. 21 июля UB-8 зашла на наблюдательный пункт в Саросском заливе, чтобы оттуда уже следовать обратно. Здесь на лодке был замечен сильный запах хлора, и выяснилось, что носовые аккумуляторы полны соленой воды. После временного исправления лодка была в состоянии передвигаться и погружаться и 25 июля в полдень вернулась назад.
Несмотря на то, что к концу июля сетевое заграждение было почти готово, в Мраморном море все еще находились неприятельские подводные лодки. Ежедневно получались известия о замеченных лодках и об их успехах на различных поприщах. Так 17 июля в константинопольской гавани подводная лодка выпустила торпеду в грузивший железо магон, но безрезультатно; пострадала только набережная; 16 и 25 июля подводная лодка появилась у порохового завода в Зейтунлике, но артиллерийский огонь заставил ее погрузиться. 22 июля две подводные лодки безрезультатно обстреливали поезд близ Гемлика на Мраморном море; в Измидском заливе подводными лодками были обстреляны поезда и станции и потоплены магоны с провиантом. 5 августа в 19 ч канонерская лодка «Аидин-Рейс» («Aidin-Reis»), имея на борту адмирала Узедома, заметила подводную лодку; в 14 ч 30 мин две подводные лодки были замечены у Галлиполи.
В ту же ночь все свободные эскадренные миноносцы вышли под флагом командующего флотилией в море, чтобы обыскать Мраморное море с востока на запад, причем каждый эскадренный миноносец получил определенную полосу. В поисках участвовали «Ядигар» (под флагом командующего флотилией), «Гайрет», «Басра», «Ярхиссар» и минный крейсер «Пейк». Местом рандеву был назначен на 6 августа в 10 ч квадрат 29. Подводных лодок найдено не было, поэтому аналогичные поиски были назначены с запада на восток. «Басра» во вторичных поисках не участвовал, ввиду того что, по приказанию морского командования, он был направлен из Пандермы в Дарданеллы для конвоирования ценных транспортов. 6 августа в 11 ч 35 мин Сушон получил радиограмму, сообщавшую, что в квадрате 43 находится подводная лодка, поврежденная атакой самолета и лишенная возможности погружаться. Позднее выяснилось, что подводная лодка исчезла. Ввиду того что дальнейшие поиски казались командующему флотилией бесплодными, он приказал своим эскадренным миноносцам в 17 ч 41 мин вернуться в базу. Тем временем одна из неприятельских подводных лодок достигла успеха. Минный крейсер «Пейк», согласно полученному им приказу, следовал вдоль берега; в 16 ч 40 мин справа был замечен след торпеды; немедленный поворот и увеличение скорости не спасли корабль, и «Пейк» получил попадание в среднюю часть корпуса, между двумя трубами. Командир повернул к берегу, спасая корабль и экипаж; «Пейк» выскочил перпендикулярно к берегу, образовывавшему в этом месте нечто вроде бухты, ввиду чего корабль был довольно хорошо обеспечен от дальнейших атак подводных лодок. После посадки на берег «Пейк» перекренился на левый борт, вследствие чего из левого торпедного аппарата выскользнула торпеда (очевидно, удерживавшие ее стопора при взрыве отдались), которая и взорвалась в 100 м от борта корабля; торпедный аппарат правого борта вместе с торпедой вылетел за борт еще при попадании торпедой. Неприятельская подводная лодка произвела еще три безуспешных попытки атаковать «Пейк». Как только она показывала из воды перископ, минный крейсер энергично ее обстреливал. Одна из торпед, выпущенная подводной лодкой, прошла вплотную под носом «Пейка» и врезалась в береговой песок, не взорвавшись. В 18 ч 30 мин подводная лодка встретилась с другой лодкой вне дальности обстрела Пета. Обе лодки вскоре исчезли из виду. Ввиду повреждения радиотелеграфа донесение о случившемся было отправлено по телеграфу. «Пейк» все больше и больше ложился на левый борт, так что ему грозила опасность перевернуться. Командир приказал поэтому выгрузить на берег весь легкий инвентарь и личное имущество экипажа. На корабле остались только орудийная прислуга, трюмные специалисты и германская часть личного состава. В ночь с 6 на 7 августа положение корабля заметно ухудшилось. Три кочегарки совсем наполнились водой, а машинное отделение — наполовину. Вследствие этого корабельный корпус в месте попадания сильно пучился книзу; передняя и задняя части корабля всплыли вверх, трубы стали в наклонное положение относительно друг друга. Утром 7 августа к «Пейк» у подошли миноносцы «Гайрет», «Ярхиссар» и «Моссул» в качестве противолодочного охранения. Все предметы, легко поддававшиеся снятию, как-то: прожектора, орудия со щитами, и станками, запасные части машин, радиоустановка и весь инвентарь, были сняты с корабля. К вечеру подошли водолазные боты и спасательные суда с помпами.
8 августа удалось заделать пробоины в машинном отделении и в передней кочегарке и выкачать воду. «Пейк» всплыл. С помощью двух спасательных судов он был введен утром 9 августа в константинопольский арсенал.
На Галлипольском полуострове неприятель во время больших июньских и июльских наступлений, несмотря на поддержку флота, не достиг существенного успеха. Если он желал достичь своей цели до наступления неблагоприятного времени года с его ливнями и штормами, сильно затруднявшими военные операции и снабжение, то ему необходимо было проявить чрезвычайное напряжение. Английский командующий поставил целью взятие вершины Кодшачемендаг. Захватив эту вершину, царившую над местностью вокруг Ари-Бурну и над всем полуостровом, он мог бы оттуда постепенно уничтожить турецкие позиции у Ари-Бурну и отрезать связь южной группы с тылом. В связи с подготовлявшимся большим наступлением австралийско-новозеландских войск на командующую высоту предполагалось организовать новую базу для зимнего времени в бухте Сувла, прилегавшей к месту высадки англичан. Здесь намечалась высадка новых войск, необходимых для мощной поддержки наступления.
Рано утром 7 августа англичане высадились в бухте Сувла и одновременно для отвлечения внимания турок произвели энергичное наступление на южном фронте; отсюда войска начали наступление на Анафарту. Могучим натиском пытались австралийцы и новозеландцы вырвать у турок вершину Кодшачемендаг. Перед турецкой обороной встала новая бесконечно трудная задача, принимая во внимание, что войск едва хватало для отражения противника. Бои отличались крайним ожесточением. Турецкое главное командование, испытав ценную поддержку стрельбы турецких линейных кораблей по невидимой цели, настоятельно просило о присылке линейного корабля, который взял бы под обстрел своей тяжелой артиллерии новый десантный пункт и корабли, обеспечивавшие высадку.
Это требование ставило командование флотом в затруднительное положение. Линейные корабли не могли стрелять по десантному пункту англичан, ввиду того что их установка не допускала стрельбы на дистанцию, превышавшую 15 км (82 каб.); дистанция же до бухты Сувла вдвое превышала дистанцию до Ари-Бурну, являвшуюся почти предельной для линейных кораблей. Вопрос мог ставиться только об обстреле прежнего пункта, там же не имелось никаких значительных целей. Тем не менее было важно всеми способами поднять дух жестоко теснимых турецких войск. Появление хорошо знакомых по прежним боям славных линейных кораблей было радостно встречено турками. Они знали по опыту, что деятельность неприятельской корабельной артиллерии сейчас же ослабевает, как только тяжелые орудия линейных кораблей начинают отвечать через горы и ущелья полуострова. К тому же трудно было разъяснить
