— А! — Ей нужно было найти повод, как бы поприличней пройти мимо него. У нее не получилось.
Нужно было причесаться, почистить зубы, и еще затекла шея. Но это уже из-за Стива. Она уснула у него на груди. Это, конечно, романтично, но не спать же в таком положении всю ночь.
— Ты во сне брыкался, — пожаловалась Келли.
— А ты что, пряталась? — он улыбнулся, кивнув на груду простыней.
— Можешь смеяться сколько хочешь, хотя я вовсе не нахожу это смешным и настаиваю на раздельных кроватях.
— Если мы будем заниматься любовью на обеих. Каждую ночь!
Она напряженно искала еще какую-нибудь причину. В конце концов, нет ничего лучше, чем смеяться друг над другом.
— Ты всегда такой счастливый по утрам?
— Нет, я обычно угрюмый до первой чашки кофе.
— Если наденешь очки, то сразу перестанешь веселиться. У меня такой ужасный вид.
— А ты всегда так спишь? Как те жуки, которые сворачиваются в шарик, когда их потрогаешь. Ты только подумай — ты похожа на маленького жучка…
В него полетела подушка.
— Ни слова больше, Руссо!
Келли воспользовалась возможностью и, перепрыгнув через него, скрылась в ванне.
— О! Нет! — завопила она. — Это даже хуже, чем в «Ничтожествах».
— Что? — спросил Стив из другой комнаты.
— Я похожа на нечто из «Кошек».
«Или на черт знает что, которое таскали всю ночь», — подумала она про себя.
Волосы были взъерошены простынями и руками. Глаза опухли оттого, что она всю ночь проспала вниз лицом. На щеке — полосы от простыни.
Автоматически Келли взяла зубную щетку. Что это? Новая. Открытая. Приготовлена для нее. Он все продумал, спланировал. И эту ночь.
Она сошла с ума! Оставила косметику с полным набором всего необходимого в другой комнате.
Ей послышался голос Стива. Он смешивался с бормотанием радио. Келли включила душ до упора. Неужели она не станет привлекательной, если будет просто чистенькой.
Спустя двадцать минут, завернутая в большое мохнатое полотенце, она вышла из ванны. Стив приготовил для нее халат. Он висел на стуле. Когда Келли его надела, он положил трубку телефона.
— Это была твоя мама?
— Я сказал ей, что ты принимаешь душ, и передал от тебя привет.
Келли укоризненно покачала головой.
— Я даже не буду притворяться, что поверила.
— И не надо. Я заказывал еще одну кровать.
Намеки. Намеки. Он уже включил ее в свое будущее. Она засмеялась. Стив взял ее за руку, притянул к себе, положил на кровать.
Она высушила волосы, они были еще теплыми. Он утопил свое лицо в них. Они смеялись, хохотали до последней минуты, последней секунды, пока Келли не взяла его руки в свои, прижала их к себе. Они стали так серьезны, так близки друг другу. Тело к телу. Обнаженные. Мерно двигаются. Эти движения. О Боже! Келли под ним изгибалась, содрогалась, сотрясалась. Стив чувствовал, как наливалось его тело, и толчком вошел в нее.
А может, все врут пособия?
Глава 9
В дверь позвонили.
— Оставайся здесь, — прошептал он ей на ухо. Стив соскользнул с нее, поднял халат, который был небрежно брошен возле кровати. Набросил его. Выходя из спальни, он подмигнул Келли.
Она вздохнула — вот и нет его рядом с ней. «Пока Стив будет уходить из ее жизни ненадолго, как сейчас, ей будет хорошо», — думала она. Келли тряхнула головой, и ее только что вымытые волосы стали еще пышнее. Она должна гнать от себя всякие мрачные мысли. Но и особых надежд не должна питать тоже.
И не говорить «я люблю тебя», пока он не вырвет у нее этого признания. Стив вошел с двумя белыми бумажными пакетами, стаканами апельсинового сока и «Санди Таймс». На подносе катались два огромных апельсина.
— Откуда это у тебя?
— Доставка на дом от фирмы «Дели». — Стив достал из пакета чашку, вскрыл пластиковый верх, запахло свежим кофе.
— Вот я кому звонил.
Келли долго ползала по необъятной постели, пока не отыскала среди простыней свою комбинацию. Надев ее, она с важностью сказала:
— В нашей семье всегда одевались к завтраку.
Поймав пристальный взгляд Стива, она почувствовала, как в ней полыхнул жар, горячая волна охватила ее. Келли поняла, что он сейчас видит кожу там, где шелк, а где кружева — ее грудь.
— Я предпочитаю «аль фреско», — подхватил Стив.
— Это означает «без стен», а не без одежды, — вежливо поправила его Келли.
— Иногда это почти одно и то же. Способы сокрытия.
Если они занимались любовью, то это совсем не значит, что она должна открывать ему душу, во всем с ним соглашаться.
— Должно оставаться что-нибудь тайное, — сказала она, осторожно устраиваясь на кровати, при этом чуть не столкнув поднос. Келли открыла стаканчик со сливками, внимательно наблюдая, как кружатся в чашке с кофе взбитые облачка сливок.
Стив передал ей пакетик сахара.
— Открой, пожалуйста.
Она зубами дернула за кончик пакета, и только тогда заметила, что Стив снова смотрит на нее.
Он улыбался:
— Может, ты их все откроешь: горчицу, соус тако, сметану. У тебя здорово получается.
— Может, ты не будешь так открыто демонстрировать свою победу?
— У тебя сахар остался на губах. — Стив быстро потянулся к ней, и нежно языком собрал кристаллики сахара.
— Сладко, как никогда, — сказал он. От чего кровь у Келли стала как ликер — густая, темная и сладкая. Она потрогала пальцем губу. — Там ничего не осталось?
— Ммм! — Стив облизал свои губы, широко и знакомо улыбнулся. — Я заказал еще и мармелад.
— К кофе? — спросила она.
Он не всерьез нахмурился.
— Может, для тостов. Может, еще для чего. Тут ты должна быть изобретательной.
Келли и не подозревала, насколько она стала изобретательна. Сердце у нее то падало, то взвивалось каждый раз, когда она придумывала про себя особое место, куда Стив ее еще не целовал.
— Мне бы хотелось с крекером, — ответила Келли и потянулась за вторым пакетом, отметив про себя, что руки у нее уже не дрожат. Но все еще могло случиться!
— Ну надо же! Кто бы мог такое предположить? — Ее звонкий щебет нарушил тишину. — Я засыпаю в обыкновенной постели мужчины, а просыпаюсь почти наложницей в серале, где исполняют все мои желания. Моя мама сказала бы, что так не бывает.
Стив расположился рядом с ней. Он усеивал поцелуями ее обнаженную руку, наблюдая, как появляются и исчезают мурашки на ее нежной коже.
