неумолимо вела к извержению вулкана.
Затем был взрыв. Заря. Как будто землетрясение. Она выкрикнула его имя, просила, умоляла, требовала, чтобы Стив продолжал снова и снова.
Возбуждение, содрогания, трепет еще передавались от одного к другому, убывая, как утихает волна на морском берегу.
— Ну, как ты?
Прошло минут пятнадцать, может, тридцать. Келли положила голову ему на грудь. Стив лениво перебирал ее волосы.
— Отлично!
— Прости, дорогая, я не мог дольше.
— Стив… — ласково проворчала Келли. — Предполагается, что в первый раз это должно продолжаться всю ночь. Во всяком случае, так говорится в руководстве. — Она тихонько смеялась.
— Ты не… — начал он.
— Одновременные оргазмы — миф. Так же говорится в пособии. — Его грудь была гладкая. Черные волосы пружинисто вились. Она распрямила пальцем один волосок и наблюдала, как он вновь скручивается.
— У нас, должно быть, разные издания, — продолжил Стив. — В моем говорится, совсем не обязательно, чтобы они были одновременными каждый раз.
— Весь мир двигается туда-сюда.
— Всеобщее овладение и переполнение.
— О, ты здорово овладел этой частью пособия.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
— Мы можем еще раз попробовать.
— Я от усталости не могу двигаться, и ты лежи.
Стив уступил. Она позволила ему лишь ненадолго отлучиться в ванну. Все остальное время Келли не покидала своего места на груди Стива. Ей нравилось, как звучал его голос. Она ловила его дыхание, чувствовала, как становились твердыми его соски.
— Ты прекрасна, — сказал он. — За эту ночь я, наверное, сто раз повторял эти слова.
— Мне кажется, где-то около девяносто шести.
— Можем попробовать еще четыре раза.
Келли настороженно подняла голову, заглянула в его сияющие глаза.
— Ты имеешь в виду еще четыре раза…
— Тогда давай попробуем три.
— Мне хотелось бы после этого еще попробовать и ходить.
Она наслаждалась чувством правильности, которое ее переполняло: правильного выбора, правильного времени, с правильным человеком. Будущее пусть пока подождет.
— Скажи мне вот о чем.
— О чем? — Как сильно он ее любит? Сколько у него было женщин до Келли? Какое необыкновенное чувство благодарности испытывает он к ней, за что? За то, что она его любит?
Стив испытывал какое-то чувство вины. Может, он ее напугал? Он не знал, как вести себя дальше, чего Келли ждет от него.
— Расскажи о своих прежних подружках, — попросила она.
— Ты хочешь слышать о них прямо сейчас?
— Я чувствую себя очень уверенной.
— Стоп, здесь моя граница.
— А знаете ли, мистер, что я сейчас не могу сравниться ни с какой женщиной на свете. Я на самом верху блаженства.
— Ну, в таком случае, ты, любовь моя, действительно лучше всех женщин на свете.
— Спасибо.
— Пожалуйста. — Он поцеловал ее в лоб. — А ты знаешь, мне понравилась твоя идея, что ты наверху.
— Кто бы мог подумать, что всего десять дней назад ты почти умирал.
— Но ты вошла в мой дом. И это все, что мне надо.
Некоторое время они молчали.
— Ну, расскажи мне, — опять мягко попросила Келли.
— О других женщинах?
«Может, она гонит свою удачу? А может, ей закрыть глаза и притвориться, что нет ни прошлого, ни будущего».
— Была только одна, но долгая связь. Тонни. Она была стюардессой.
— Ты шутишь?
— Напрасно ты с таким предубеждением. Не все же они такие. Она была очень интеллигентна.
— И?..
— Но я ее не понимал. Я считал, что ее бесконечные полеты будут мешать моей работе.
— И?..
— Работа без устали, знаешь?
— Хотела бы знать.
«Я должна быть готова, если что-нибудь будет не так», — подумала Келли.
— И однажды она меня оставила, потому что я не уделял ей времени. А я хотел показать, какую ошибку она совершила, бросив такого подающего надежды делового человека. Я доказывал ей это, работая в офисе даже ночами. Вот так получился преуспевающий бизнесмен.
— Это ее квартира?
— Моя, я купил ее после.
— Но она не производит впечатления обжитой. Как будто не твоя.
— Я все время на работе и не очень обращаю внимания на уют. Как купил, так и живу.
— А твоя личная жизнь? — Келли зевнула. Ей уже было тяжело уловить нить разговора. Вечер был утомительный и эмоционально, и физически, а они еще столько не сказали друг другу.
Стив дышал редко. Его грудь поднималась и опускалась под ее щекой.
— Моя личная жизнь, — сказал Стив, осторожно выбирая слова, — ожила снова с той поры, как я встретил тебя. Я больше никогда не повторю подобной ошибки, Келли. Ты стала теперь частью моей жизни.
Вот, он сказал это. Голова Келли все еще доверчиво лежала у него на груди. Она не накрылась простыней. Так и уснула.
— Спокойной ночи, любовь моя, — прошептал он.
Стив был жаворонок, Келли — сова. Когда он проснулся, то обнаружил себя на дальнем конце королевских размеров кровати. Ужасная мысль пришла ему в голову: а не храпел ли он? Келли? Лишь небольшая возвышенность под простынями наблюдалась посередине кровати. Стив очень надеялся, что это она. Он слегка потрогал коленом эту выпуклость. Бормотание «не-будите-меня-пока-я-сама-не-встану» донеслось из-под простыней.
— Келли!
Показалась рука, ударила по матрасу, как будто там был будильник.
Удар был таким сильным, что отозвались пружины матраса.
Келли знала, как она выглядит по утрам. Ей не хотелось, чтобы Стив Руссо увидел ее такой.
«Будь всегда сама собой», — напомнила она себе. Но в таком виде можно показаться доктору Куртис, а не Стиву.
Взлохмаченная макушка показалась из-под простыни.
— Что, утро? — Келли еще не совсем проснулась.
— Уже восемь часов, — бодро сказал Стив.
