общем, девушка осталась на бобах. Тогда она поступила на работу к Маркхэму и стала заигрывать с Вансом. Естественно, он настоящая находка. Мне кажется, что она настояла на том, чтобы он взял ее с собой на Восточное побережье. Очевидно, она боится упускать его из виду.
– Ну уж, Беверли…
– Прошу вас, миссис Уинтли, дайте мне закончить. Это так важно для Ванса. – Она печально улыбнулась. – Наверное, вы догадались, что я по уши в него влюбилась. Поэтому я желаю ему добра. Я вам уже говорила, что видела объявление о том, что потерян такой же нефритовый кулон, как у нее. Готова поклясться, что он украден и что она не имеет на него никакого права.
– Это был просто похожий кулон, – с отчаянием возразила миссис Уинтли, чувствуя, что ситуация выходит из-под ее контроля.
– Милая миссис Уинтли, неужели вы, правда, думаете, что можно найти похожий? Мне показалось, что это редкая, коллекционная вещь.
Это было столь очевидным, что миссис Уинтли умолкла.
– Поэтому эта Пейдж Уилберн кажется мне подозрительной, – заключила Беверли. Посмотрев на часы, она встала. – Я больше вас не задержу.
Миссис Уинтли не приложила никаких усилий к тому, чтобы уговорить свою крестницу посидеть еще.
Ей не терпелось остаться одной, чтобы подумать обо всем, что Беверли наговорила про очаровательную невесту Ванса.
– Надеюсь, тебе удобно в гостинице.
– Очень. Вы так добры ко мне, так великодушны! Полагаю, что… раз Пейдж помолвлена с Вансом и живет в этом доме, мне было бы лучше уехать. – В голосе девушки была горечь.
– Это уж тебе решать, моя дорогая, – сказала миссис Уинтли, и было ясно, что у нее нет ни малейшего намерения возражать. Она проводила девушку до двери и с задумчивым видом села в кресло у окна.
Все это неправда, уверяла она себя. У Ванса есть голова на плечах. Какой бы хорошенькой ни была Пейдж, он никогда не влюбился бы в непорядочную девушку, которая его использует. И все же, кое-что из сказанного Беверли заставило ее призадуматься.
По словам ее крестницы, у Пейдж нет ни цента, однако она много тратит на одежду. Она помолвлена с Вансом, но при этом принимает человека, который, если верить Беверли, бросил ее. К тому же, она принимает от другого мужчины приглашение на обед и не хочет встречаться с ним в доме. Потом эта история с нефритовым кулоном. Откуда он у Пейдж? Не из-за него ли комнату Пейдж обыскивали?
Возможно, ей следует передать слова Беверли Вансу. Но Ванс любит Пейдж. Зачем возбуждать его подозрения?
Или еще хуже, думала она, сознавая свой собственный эгоизм, Ванс, как и Марта, может осудить ее за то, что она сует нос не в свои дела. Как и ее дочь, он сбежит от нее. И тогда она останется совсем одна. Абсолютно одна.
В конце концов, она решила не принимать опрометчивых решений. Она посмотрит, как будут развиваться события дальше.
– Остановите здесь, я выйду, – сказала Пейдж. Когда Норман попросил шофера притормозить у обочины и помог Пейдж выйти, она сказала: – Спасибо за обед, Норман. Попытайся не расстраиваться. Все будет хорошо – вот увидишь.
– Я благодарен Богу за одно, – пылко ответил он, – Майлз Форрест лоялен по отношению к своим служащим. Он будет бороться за нас до конца. Я рад, что мы встретились, Пейдж. Прости меня за то, что я тебе наговорил. Наверное, я погорячился.
– Так оно и было, – засмеялась Пейдж. – Но я на тебя не сержусь. Пока.
Как обычно, полюбовавшись на выставленную в витрине художественного салона картину периода итальянского Возрождения, которая восхищала ее свежестью и живостью красок, Пейдж направилась в уже знакомый ей магазин одежды.
Когда она вошла, продавщица занималась двумя стареющими дамами, которые были решительно настроены выбрать себе наряды, подходящие для молоденьких девушек. Она приветливо улыбнулась Пейдж.
– Мисс Уилберн, может, вы примерите то белое вечернее платье? После этого я покажу вам другие прелестные туалеты.
Пейдж кивнула, и примерщица набросила на нее белое облако и присела, чтобы подколоть подол. Поглощенная собственными мыслями, она вздрогнула, когда примерщица сказала:
– Повернитесь, пожалуйста. Нет, не так сильно. Вот и все! По-моему, превосходно. – Отстранившись, она стала разглядывать силуэт платья.
– Какая прелесть! – воскликнула Пейдж.
– Даже в подвенечном платье вы не будете столь прекрасны, – объявила примерщица, и Пейдж удивленно посмотрела на себя в зеркало. Она прекрасна?
Она никогда не осмеливалась считать себя даже хорошенькой.
Кроме белого платья, Пейдж выбрала еще один вечерний туалет и затем обратила внимание на предложенные модели верхней одежды. Цены показались ей чудовищными, и она вспомнила, что Ванс сказал ей: «Это вовсе не такая уж куча денег».
В конце концов, она купила безупречно скроенное черное пальто. Она твердо решила не заставлять «Маркхэм Электроник» тратиться на роскошную шубу. С некоторым недоумением Пейдж думала, каким образом бухгалтеры компании будут отчитываться за ее расходы. Кто она? Приманка для врага? Подставная невеста Ванса Купера? Окончательно запутавшись, Пейдж решила ни о чем пока не думать и снова обратила внимание на пальто. Тонкая шерстяная ткань смотрелась достаточно дорого. С какой-то болью она вспомнила, что ей все равно не понадобится шуба – еще до Дня Благодарения она вернется в Сан-
