перекрытому водонепроницаемыми породами. Водоносный горизонт представлен песками современного, хвалынского и на севере Румынии хазарского возрастов. Глубина залегания грунтовых вод от нескольких до пятидесяти метров!
— Много, — с уважением сказал младший таможенный инспектор, уже потерявший нить разговора.
— Большей частью, — объяснял Василий, — воды соленые. В то же время в районе румынского озера Лаку Рошу хазарские воды пресные и являются источниками водоснабжения одноименного озеру поселка…
— Лаку Рошу? — несмело предположил помощник инспектора.
— Совершенно верно, — довольно согласился молдаванин в адмиральской форме, — недаром он одноименный озеру Лаку Рошу. Но я, господа, не о том.
— А о чем, — уже ничего не понимал старший инспектор, — вы, господин?
— Я о классификации теперь уже другой категории подземных вод. Межпластовых!
— О, — простонал младший инспектор, — мне, кажется, голову напекло…
— Межпластовые воды, — неумолимо продолжал Василий, — находятся в водоносных слоях между пластами водоупорных пород. Этот тип подземных вод прослеживается в разновозрастных горных породах по всему неологическому размеру, начиная с четвертичных отложений. Я подчеркиваю, четвертичных! Каких, кстати, отложений?
— Четвертичных, — с готовностью повторил таможенник.
— Верно! — поднял палец Василий. — Но суть не в этом. Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что большей частью межпластовые воды характеризуются повышенной минерализацией и рекомендуются к использованию в лечебных целях! Именно поэтому мы с коллегой с обираемся провести эксперимент и, используя каналы подземных вод, пройти по ним до самого моря, а уже оттуда выйти в океан и доплыть до самых США! А уже там, как было указано выше, принять участие в необычном конкурсе, проходящем в американском штате Мэриленд, где студенты инженерных факультетов демонстрируют самодельные подводные лодки на педальном приводе. Вам все ясно? Серафим, лодка на плечо, ать-два.
Таможенники, ничего не понимая, расступились. Из семи человек шестеро были с высшим образованием, а младший инспектор даже защитил докторскую диссертацию. Но сейчас все они чувствовали себя почему-то кретинами. И тупо провожали взглядами двух молдаван с подводной лодкой, пока старший инспектор не пришел, наконец, в себя. Он пошел за Василием с Серафимом, на ходу расстегивая кобуру пистолета, и крикнул:
— Эй-эй, куда? На каком таком?..
— Вы ведь наверняка знаете, — сказал, не оборачиваясь, Василий, — о существовании такого явления, как подземные воды. Но я хочу сказать вам о существовании совершенно необычных подземных вод вашей горячо любимой родины Румынии. Разве вы не хотите об этом послушать? Или вы не патриот?! Так вот, подземные воды Румынии… Они подразделяются на грунтовые и межпластовые. Сейчас я бы хотел подробнее остановиться на классификации первой категории вод. Итак, грунтовые воды приурочены к первому от поверхности водоносному горизонту, расположенному на первом водоупорном слое и не перекрытому водонепроницаемыми породами. Водоносный горизонт представлен песками современного…
Таможенники, застывшие, как гамильтонские дети, пришли в себя только через час. Но догнать Василия с Серафимом они не успели. Когда машина с разъяренными румынами подъезжала к Днестру, самодельная подводная лодка «Маринеску» уже уходила под бурную воду реки.
— По крайней мере, — сказал старший поста вечером, когда все таможенники напились, — сегодня мы узнали много нового о грунтовых водах нашей горячо любимой родины…
Мужчины встали, чокнулись и рявкнули:
— За подземные воды Румынии!
— Интересно, — лениво крутил педали Василий, — дед Тудор простит нам воровство его велосипеда?
— Не велосипеда, — поправил его Серафим, следивший за курсом в окошечко из плексигласа, украденного со стола районного землемера, — а педалей…
— Но украли-то мы весь велосипед! — возмутился Василий.
— Но взяли от него только педали! — возразил Серафим. — Есть разница!
— Никакой, — подумав, решил Василий, — ведь если лиса душит гуся, чтобы съесть только его мозги, то мы же не говорим, что лиса погубила мозги. Мы говорим, лиса задавила гуся.
— Если тебя мучает совесть из-за велосипеда деда Тудора, — понимающе похлопал по плечу товарища Серафим, — то ты зря переживаешь. Когда мы будем в Италии и заработаем кучу денег, то непременно купим ему самый лучший гоночный велосипед. И пришлем, с кучей денег, деду Тудору этот велосипед.
— А старый? — распереживался Василий. — Что будет со старым велосипедом? Он же еще не совсем изношенный. Нельзя же так транжирить технику!
— Старый велосипед без педалей, — торжественно пообещал Серафим, — мы поставим в музее села Ларга, когда разбогатеем, как Крезы. И нашу подводную лодку туда же поместим. Школьники будут любоваться нашими подлодкой и велосипедом!
— Положим, — опротестовал слова друга Василий, — велосипед не наш, а деда Тудора…
— Да какая разница!
— Кстати, а как наша подводка по…
— Под водку, — презрительно поморщился Серафим, — пельмени в Сибири жрут. А у нас с тобой подлодка, понял? Запоминай. Под-лод-ка.
— Понятно. Ну, а как наша подлодка поплывет за…
— Плывет, — брезгливо перебил друга Серафим, — только дерьмо. Да еще и на волнах качается. А наша с тобой подлодка идет. Понял? Запоминай. Подлодка. Ходит.
— Ты самый настоящий старый морской волк, — с уважением сказал Василий, — где это ты успел набраться?
— Из книг, — признался Серафим, — как почти все, что знаю в этой жизни. Итальянский язык я выучил по книгам, Италию узнал из книг, скульптуру Микеланджело полюбил по книгам. Ничего настоящего, как видишь, я в жизни не видел и не слышал.
— Твоя любовь к Италии, — одобрительно сказал Василий, — достойна самого большого уважения. Но где ты нашел самоучитель итальянского языка?
Серафим вздохнул и опустил голову. В волосах его поблескивала, как в темной воде реки изредка скакал солнечный луч, седина. И Василий на миг залюбовался профилем друга, ставшего задумчивым и мрачным.
— Мы выходим из лимана, — негромко сказал Серафим, — и вот-вот будем в открытом море. Сильно на педали не жми. Не нужно уходить далеко от берега.
Василий кивнул и ослабил нажим. Оглядевшись, он поразился собственному инженерному гению. Небольшая подводная лодка, обшитая листами металла, оставшегося от многострадального трактора, внутри представляла собой весьма уютную каморку. Двое мужчин размещались в ней свободно. Кроме двух мест, — для капитана и гребца, — были предусмотрены лежаки для отдыха. На всякий случай была предусмотрена и выдвижная труба, по которой мог в аварийных ситуациях поступать воздух. Василий улыбнулся. Все шло по плану.
— Не обольщайся, — предупредил его Серафим, — работать придется много. Ведь к лиману нас сносило течением, а в море его не будет…
К полуночи друзья подняли лодку на поверхность и легли в дрейф. Василий, глядя на теплые звезды лимана, такие все еще родные и молдавские, но уже чуть украинские и потому чужие, задремал, опустив руку в теплую воду.
Серафим же все глядел и глядел на лунную дорожку, напоминавшую ему волосы Стеллы…
Пролетая над Альпами, самолет заложил вираж, и в ушах у президента засвистело. Дождавшись, пока
