– Я смог узнать только одно, за ней все это время, пока Зигин сидел в тюрьме, велось постоянное наблюдение, так что никуда бы она от них не делась...
– Маловато мы знаем, – нахмурился Пирс– Но одно ясно, стоит нам только где-то засветиться, как неприятности не заставят себя ждать. Но мальчишку мы им не отдадим! Я обещал Зигину, значит, помогу его сыну, если даже для этого придется устроить небольшую войну!
– Не кипятись! – Траст вздохнул. – Я просто пытаюсь тебе объяснить, что мы должны в первую очередь научить Даниила выживать, защищать себя, находить выход в безнадежных ситуациях. И в любой момент ждать, что в наши планы вмешаются десантники...
– Хорошо, я согласен, ты гарантируешь, что мальчика посадят в звездолет?
– Должно сработать так, как я спланировал. А дальше все, что с ним будет происходить, станет очень опасным...
– Это же ребенок...
– Я понимаю. – Траст хмуро улыбнулся. – Только выхода у нас нет. Я проанализировал анкеты всех звездных разведчиков, все они еще в раннем детстве остались без родителей, и каждый выживал как мог. Ни ты, ни я, ни Зигин не отдаем себе отчета в том, что нас сделало теми, кто мы есть. Почему можем находиться по несколько лет в космосе одни?
– Привычка.
– Да, только эта привычка у нас была сформирована еще тогда, когда прятались по углам, крышам и подвалам.
– Ты хочешь, чтобы мальчуган хлебнул столько же несчастья, что и мы? Жестокий ты человек...
– Не то чтобы я этого очень хочу, просто так все получается. Даниила повезут на звездолете вместе с заключенными, туда же я помешу и снежных волков и сделаю так, что он будет ухаживать за ними во время полета.
– Он может и не выжить после такого ухаживания, – заметил Пирс– Я знаком с этими зверюгами, они всегда готовы убивать.
– Надеюсь, этого не случится. Ты же сам говорил, что волки разумны, значит, они почувствуют, что он сын Зигина.
– Я не настолько уверен в их разумности. А что в это время будем делать мы?
– Наша задача – добраться до планеты раньше тюремного корабля и приготовить все для обучения Даниила. Я выбрал файлы десантной академии и сделал из них программу.
– Если с мальчиком что-то произойдет, я тебя убью.
Траст вздохнул:
– Я сам себя убью без твоей помощи, если с ним что-то случится по моей вине. Пока считаю, что нашел неплохой вариант решения нашей проблемы.
– Могу предложить кое-что проще: мальчика арестовывает полиция, отправляет в космопорт, мы перехватываем его по дороге, а дальше по моему плану – дом, школа, университет...
– Тебе не дадут это сделать. За мальчиком наблюдают, стоит тебе только нарисоваться поблизости, как ты уже будешь сидеть в тюрьме рядом с Зигином. И кто тогда поможет Даниилу?
– На перехват пойду я один. Так что все остальное за тобой.
– Нет, будем действовать по моему плану. Он не так уж плох. Будем надеяться, что он доберется до твоей планеты живым, а вот дальше мы будем его учить так же, как учили нас в десантной академии...
– В этой академии выживает один из тысячи!.
– А вот чтобы этого не произошло, ты всегда будешь находиться рядом с ним, учить его и готовить из него разведчика.
– А чем будешь заниматься ты?
– Как всегда, самым сложным – вашей подстраховкой, я стану одним из заключенных, постараюсь занять такое положение, при котором всегда буду знать, что происходит вокруг.
Пирс покрутил пальцем у виска.
– А если тебя убьют?
– Таков мой план, и меня не убьют, я все-таки звездный разведчик.
Данька вошел в ворота, которые тут же захлопнулись за ним.
– Иди ко второму бараку, пацан, там тебя встретят, – произнес голос из динамика. – Если что-то с тобой не так, то знай, что у нас в лагере имеются боевые роботы, сейчас как раз программирую одного из них. Они будут, пожалуй, страшнее пушек, от них нигде не скроешься. Роботы, как собаки, если взяли след, то их с него не собьешь. Пока он тебя не разнесет на куски, не остановится, а идет по запаху...
Данька пошел по песчаной дорожке, разглядывая огромные машины, которые пробили в непроходимом лесу здоровенную просеку. Из барака вышел высокий мужчина и приветливо помахал ему рукой.
– Меня зовут Траст. Я хотел бы удостовериться, что ты именно тот, кого я ждал. Как звали твоего отца?
– Я не знаю. – Данька развел руками. – Мама не назвала мне его имя.
– Хорошо, а как звали ее?
– Кристина Кромвель.
