шли люди. Это не были волки, Корвин. Думаю, что скоро нам самим придется защищать стаю…
– От кого? – удивился Корвин. – Люди-волки не боятся ничего, им помогает великий одинокий волк! И как мы сможем, мы же еще дети?
Дара улыбнулась и погладила брата по взъерошенным волосам.
– Тебе пора взрослеть. Скоро, очень скоро моя жизнь будет зависеть от тебя и от твоих решений.
Корвин подпоясался мечом и взял в руки нож-коготь.
– Я никому не дам тебя в обиду! – сказал он, придав лицу самое зверское выражение, какое смог, – Я волк-убийца, свирепый и неукротимый, как мой отец!
Дара звонко рассмеялась:
– Пойдем, глупый волчонок одинокого волка, нас ждет вожак и стая.
Они не удивились, увидев рядом с вожаком Бору. Она была в одной набедренной повязке. Нож-коготь был прикреплен к узкой кожаной полоске, опоясанной вокруг бедер.
Вожак был так же, как и они, одет по-походному. Кожаные штаны, на широком поясе меч, а на оголенном плече большой лук и колчан со стрелами.
– Стар я уже стал – ходить голым по лесам, – пробурчал он, увидев нескрываемое удивление в глазах Корвина и Дары. Бора ласково улыбнулась им и отошла в сторону, показывая, что она сейчас только волчица, а решения принимает вожак.
– Пошли, – сказал вожак детям. – Держитесь рядом со мной. Все, что я скажу, выполнять без лишних разговоров, иначе я вам головы оторву.
Корвин выступил вперед:
– Мы будем делать все, что ты скажешь, но ты нас не тронешь, потому что Дара тогда забросит тебя на самую высокую вершину.
Вожак хмыкнул, неодобрительно взглянул на улыбнувшуюся Бору и пошел к выходу с площади.
Когда они отошли от города и поднялись в горы, вожак поднял голову вверх и завыл по-волчьи. Вой его поддержали эхом горы.
Из-за скалы показался волк с луком в руках. Он вытянул руку вперед и резко опустил ее. Вожак кивнул и пошел дальше. Бора, шедшая за Корвином и Дарой, шепнула им:
– Волк показал, что дорога свободна и что чужие не проходили. Через две тысячи шагов следующий заслон.
Скоро вожак завыл, и снова появившийся из-за камня волк сделал тот же жест. Это повторялось через каждые две тысячи шагов.
Солнце уже задевало верхушки гор, когда они подошли к месту боя.
На небольшой площадке около обрыва лежало семеро мертвых воинов в странных лиловых одеждах и жрец в черной хламиде. Пятеро волков показались среди скал и исчезли, когда вожак махнул им рукой.
Бора устало села на камень и тихо сказала:
– Они очень далеко прошли, отсюда до города рукой подать.
Вожак согласно кивнул головой.
– Жрец шел впереди, и волки засыпали прежде, чем успевали поднять оружие. Хорошо еще, что их оставили в живых…
– Как же их остановили? – спросил удивленно Корвин.
– На Бгира магия почему-то не подействовала, и он убил жреца стрелой из лука, – вожак задумчиво посмотрел на Корвина. – Надеюсь, что ваш помет тоже обладает такими способностями.
Корвин улыбнулся.
– Может быть, но как это проверить?
Вожак хмыкнул и, тронув Дару за плечо, спросил:
– Ты сможешь что-нибудь узнать? Они мертвы меньше суток,
Дара посмотрела на него печальными, глазами и вздохнула:
– Я попробую.
Она вытащила из-под куртки свой камень и подошла к жрецу. Первое, что она сделала, это сняла черный камень, висевший на шее трупа, и бросила его в пропасть, брезгливо вытерев после этого руки о балахон жреца.
– Он пропитал здесь все, – сказала она вожаку. – От этого камня вокруг лежит грязный черный след. Я задыхаюсь от него.
Вожак оглядел площадку, словно надеясь что-то увидеть, потом недоуменно пожал плечами и спросил:
– Но ты сможешь что-то узнать?
Дара кивнула. Корвин подошел к ней и участливо положил руку на плечо, но она помотала головой и сердито сказала:
– Ты мне мешаешь, отойди к краю обрыва.
Лицо ее побледнело, камень на груди засветился багровым неровным светом. Она заговорила. Речь ее стала отрывистой, изменился даже голос, в нем послышались низкие обертоны.
– Идти по следу чужеземца, убившего императора… искать место смерти девчонки… следы дикарей, которые были с ним… Дикарей уничтожить, – предварительно допросив… держать связь с носителем большого камня… докладывать каждый день о пройденном расстоянии… воинов не жалеть… остаться в живых.
Дара отошла от трупа жреца и присела на камень. Камень потух.
– Мне надо отдохнуть, – сказала она устало. – Потом я спрошу воинов, жрец больше ничего не скажет.
Бора подошла к ней и ласково обняла ее:
– Тебе тяжело, дочка?
Дара доверчиво уткнулась ей в плечо:
– Да, я еще маленькая, а это… словно я окунулась в выгребную яму.
Бора погладила ее по голове:
– Ты молодец, я горжусь тобой. И твой отец тоже был бы доволен тобой.
Дара тряхнула головой, поправляя упавшие на глаза волосы.
– Я поговорю с мертвыми воинами, я уже готова это сделать.
Она встала с камня и подошла к воину, лежащему у обрыва. Корвин и вожак, повинуясь ее жесту, отошли подальше. Камень у нее на груди снова засветился. Дара медленно заговорила:
– Они из другого мира… они готовятся к вторжению, их много… союз с черными жрецами… выбирали землю для поселения… приказ всех уничтожить… эта земля потом будет принадлежать им. – Дара вздохнула и отодвинулась. – Я видела их мир, он ужасен. Они постоянно воюют, и у них страшное оружие, уничтожающее все живое. Какой-то яркий свет, а после него одни мертвые. Мне страшно…
Вожак задумчиво смотрел на темнеющие горы. Наступала ночь. Он несколько раз тявкнул по-собачьи, и из-за скал появились люди-волки.
– Сбросьте этих, – вожак показал на трупы воинов и жреца, – в пропасть. Волчонок, они тебе больше не нужны?
Дара приблизилась к нему:
– Их было десять и жрец, а здесь только семеро.
Вожак вопросительно посмотрел на одного из волков. Тот пожал плечами.
– Трое уже там, – сказал он и показал рукой на обрыв.
– Тогда остальные мне не нужны, – сказала Дара.
Волки сбросили тела в пропасть и посмотрели на вожака. Тот хмыкнул и вздохнул.
– Волчонок, нам нужно устраиваться на ночлег.
– Не здесь, – ответила Дара. – Здесь нельзя, и еще долго будет нельзя. Скалы впитали скверную энергию черного камня.
– Ну что ж, – сказал вожак, – через тысячу шагов есть неплохое, место, где можно остановиться на ночлег. Надо идти, пока еще хоть что-то видно.
Дара кивнула и поискала взглядом Корвина. Тот сидел на корточках и рассматривал оружие, снятое с мертвых воинов.
