— Нет, то, что за окном, — трехмерная стереоиллюзия, — с мрачной убежденностью заявил Макс.
Катя поджала губы, встала и принялась открывать окно.
— Ты что делаешь?! — испуганно закричал на нее Дима. — Там же космос!
Катя ничего не ответила и продолжала бороться с ветхими рамами. Я встал и помог ей. Когда мы распахнули створки, я ожидал почувствовать ночной ветер или хотя бы прилив свежего воздуха — душновато было. Но ничего такого не случилось. Я протянул руку в окно и наткнулся на сопротивление, как будто застывший кисель трогаешь. Картинке за окном это ничуть не повредило.
— Вот видите, — устало проговорил Макс.
— Что же делать? — испугалась наконец и Катя.
— Наконец-то до тебя дошло! — нашел время съязвить и я.
— Спокойнее, — сказал Макс так, что стало ясно: мы мешаем ему думать. Естественно, мы тут же замолчали.
Наконец он оторвался от своих размышлений и громко произнес, повернувшись к лестнице на «второй этаж»:
— Господин… гм… Уфолог! Я не знаю, как вас называть…
— Энерговампир. Это, как говорят у вас, прозвище. Что вам еще интересно?
— Не могли бы вы выставить свою голограмму, нам так было бы привычнее.
Энерговампир появился.
— Ну?
— Расскажите, пожалуйста, о тех ваших… земляках, что ли, которые изучали наших собак!
— А, эти…
Вампир сделал пренебрежительно-скучающее лицо.
— Это выродки. Как бы сказали у вас, опасные мечтатели. Они хотят найти способ зафиксировать жизненную энергию, сделать ее стабильной, слабоотчуждаемой, как у земных форм жизни. Они не понимают, что тогда весь наш миропорядок разрушится, наступит хаос, и неизвестно, когда еще мы придем к новой системе расчета!
— И в жизни с новыми правилами вы не сможете снова найти себя?
Вампир нахмурился, ничего не ответил.
— Или вы боитесь, что в конце концов умрете так же, как те, у кого обычно отнимали энергию?
— Юноша, — голос тюремщика стал садиться, как у радио в дождь, — я живу дальше, чем вы можете себе представить. Моя жизнь ценнее жизней тех, у кого я ее покупаю.
Последнее слово он выделил. Я подумал: вот сейчас он зарычит и кинется на нас. Он очень разозлился.
— И жизнь Геста дешевле вашей? — спокойно продолжал выспрашивать Макс.
— Тот, кого вы так называете, — главный в шайке бестолковых мечтателей и самый старший, у него самого уже почти не осталось своей энергии. Я знаю его давно. Вначале я думал, что он собрал всех убогоньких и ненормальных в нашем приличном обществе и стал среди них главным, чтобы вытягивать их энергию. Тогда я подумал: «Да, он умен и поступает правильно, с ним можно сотрудничать», но он оказался обыкновенным сумасшедшим! Он истратил свою энергию на такую ерунду, как помощь другим. Никогда не брал чужую энергию, его время уже на исходе, но он оставил после себя страшную заразу: свои идеи. Если он или кто-то из его шайки доведет идею до конца и создаст то облучение, которое сделает нас подобными вам…
Вампир не считал, что сболтнул лишнего. Конечно, он-то думал, что мы застряли тут, пока наша собственная энергия не сядет.
Но я думал по-другому. Может, Макс устроил этот допрос ради собственного любопытства, но лично мне казалось, что он что-то придумал.
— И вы забрали у Геста остаток его энергии? — допытывался Макс.
— Можно было бы сделать и так, но я не вижу в этом толка. Он все-таки далеко не глуп, и мне интересно поболтать с ним на философские темы, пока я держу его на безопасном расстоянии от общества.
Макс задумался.
— По-моему, вы, молодой человек, похожи на него. Но не беспокойтесь, ваши энергетические потоки не так-то легко воспринимать нам. На ваше биополе будут любоваться, а уловить ваши мысли никто не сможет. То, что вы думаете, открыто только для специально обученных, то есть для меня.
— Разве в вашем мире есть достаточно материальное пространство, чтобы содержать там нас всех? — спросил Макс.
— Как видите, даже здесь, в походных, так сказать, условиях, вы себя неплохо чувствуете…
— Здесь душно, — тихо сказала Оля.
Макс нахмурился. Нам всем было не по себе в этом спертом воздухе, и он понял, что нашим девчонкам труднее всего.
— А что там за условия? — предчувствуя плохое, полюбопытствовал я.
— Приблизительно как здесь, даже просторнее. Еды есть на целый год.
— А потом как? — похолодел я.
Энерговампир пожал плечами.
— Потом земляне все равно выйдут из моды.
Я снова сел на пол.
— И вы отправите нас назад? — с наивной надеждой спросила Наташа.
— Топлива слишком много нужно, — поморщился Вампир, — да и неизвестно, сколько вам удастся прожить в неволе. Существа с других планет обычно выдерживают не больше двух лет даже при стойкой моде на них и в прекрасных условиях…
Я лег на пол.
— Бывает, не выдерживают даже перевозки, — безжалостно подытожил тюремщик и спросил бесцветным голосом: — Еще что-нибудь интересует?
— Спасибо, ничего, — процедил Макс.
Энерговампир буркнул что-то вроде «ну, как хотите» и пропал, словно изображение в телевизоре, который выключили.
Мы все были в, ступоре.
Во всяком случае, я — точно.
— Один год… — бормотал Макс. Будто, если он смог бы прожить там два года, ему от этого было бы легче! — Только один год…
— Макс, я хочу домой, — очень по-детски вдруг заныла Оля. — Макс, а что они с нами сделают?..
— Подожди, — оборвал ее Макс. — Вампир! Вампир, ты где?
— Я же спрашивал: больше ничего не интересует?! Вы уж сначала подумайте, о чем будете спрашивать, а потом вызывайте, чтобы мне не мотаться туда-сюда!
— Извините, только сейчас пришло в голову. Год — это слишком мало.
— А что я могу? Возвращаться и пополнять запасы? Зачем?
— Пригодится. Я хочу заключить с вами сделку.
— Очень любопытно, — скривился Энерговампир, — вам тут заняться нечем, что ли?
— Конечно! А вы не допускаете, что нам тоже хочется пожить подольше?
— Возможно, но меня это мало интересует.
— Зато меня — очень. У нас на Земле есть залежи того, что интересует вас, — вашей энергии. Так на так. Вы наберете для нас еды и кислорода еще на год, а я показываю вам, как набрать энергию.
— Самое интересное, что ты не врешь. Хотя от землян этого можно было бы ожидать.
— Ну что, идет?
— Хорошо. Пожалуй, я согласен. Кстати, вы отлично владеете собой. Я не могу прочитать, где находятся ваши залежи. Иначе я бы, может, и не стал выполнять свою часть договора, — с уважением в голосе сказал Вампир.
