проем. В прихожей было темно. Я подумал, что все еще может обойтись, и осторожно прошел мимо двери кухни к лестнице наверх.
Пусть лучше скандал будет завтра, когда я высплюсь! Я не убегаю от трудностей, но есть же предел человеческим возможностям!
— Игорь, — ледяным голосом позвали меня из кухни.
Все оказалось значительно хуже, чем я ожидал.
На кухне сидели отец и мама. У отца лицо было суровое, у мамы — трагическое. Лучше бы я погостил в инопланетном зоопарке!
Я проснулась, как обычно, рано утром. Погода была плохая, и радио сломалось. Совершенно не хотело включаться. Я принялась готовить завтрак. Макс еще спал у себя в комнате.
Только я поставила сковородку на плиту, как кто-то позвонил в дверь. Я не знала, открывать или нет.
Посмотрела в «глазок». На лестничной площадке стоял милиционер.
— Вам кого? — спросила я через дверь.
— Здесь живет Максим Крейц? — спросил милиционер таким тоном, будто он приходит сюда каждое утро и спрашивает Макса.
— Да, его позвать?
— Желательно, — сказал милиционер с презрением. Мне даже показалось, он меня узнал. Он один раз приходил к моему отцу.
Пришлось разбудить Макса.
Мы сели на кухне втроем. Я поставила чай.
— Ты тут один живешь? — резко перешел на «ты» милиционер.
— С дедом, — не моргнув глазом ответил Макс.
— И где он?
— Уехал ненадолго.
— Так-так-так… Значит, так. Дело в том, что вчера около полуночи на пустыре наблюдалась вспышка света неизвестного происхождения, — начал выдавать по памяти протокол милиционер, — и около того же времени гражданка Савченко заметила тебя идущим в город со стороны пустыря.
Странно, почему тетя Даша «около полуночи» взялась наблюдать за теми, кто ходит по улицам?
— Ты там был?
— Простите, я могу задать вам вопрос?
— Задавай.
В голосе милиционера мне послышалось раздражение. Наши старожилы не любят «больно умных», которые разговаривают вежливо и правильно, а не как все.
— Почему вас это интересует? Разве вспышки неизвестного происхождения находятся в компетенции милиции?
Я думаю, Макс зря так сказал. Он, конечно, из большого города, и наши люди ему кажутся простоватыми, поэтому он может над ними подтрунивать, иронизировать, как он сам говорит, но с милиционером так делать, наверное, не стоило…
— В «компетенции» милиции находится все! — оборвал его милиционер. — Из-за тебя весь город без света остался, а ты мне про «компетенцию»!
Он сердито отхлебнул чаю.
— И вы считаете, это как-то взаимосвязано? — пропустил Макс его слова мимо ушей.
— Ты там был или нет?! — стукнул чашечкой о стол милиционер.
— Да, я там был.
— Один?
Макс взглянул на меня вопросительно.
— Я там тоже была, — тут же сказала я.
— Очень хорошо. Больше там никого не было?
Я не знала, что говорить. И тогда Макс ответил:
— Не уверен.
— Так-так-так… По-хорошему не получается. Придется идти в отделение.
Милиционер посмотрел на нас выжидающе: что получится. Макс мило ему улыбнулся: в отделение так в отделение.
Я вышла в другую комнату и достала из кармана передатчик для разговора с Гестом. «У нас милиция, выпытывают насчет пустыря, что у тебя?»
«Почти то же самое, — усмехнувшись, ответил Гест, — мы с Игорем под домашним арестом».
«У нас спрашивали, не было ли на пустыре кого-нибудь с нами. О вас говорить?»
«Лучше не надо, Игорю и так не больно-то повезло… Если родители узнают, что им еще и милиция интересуется…»
«Я тоже об этом подумала».
— Эй, как тебя там, Оля, да? — крикнул с кухни милиционер.
«Извини, тут…»
«Да, я понял, счастливо!»
— Да? — я вошла на кухню.
— А ты почему не дома? — с подозрением посмотрел на меня милиционер.
— У Оли проблемы, ее бьет отец, — сказал за меня Макс и так выделил последние слова, что мне стало ясно: в том, что творится у меня дома, он упрекает милиционера. В представлении Макса это его забота. А у нас к подобным вещам так привыкли, что никто уж и внимания не обращает, считают, так и надо…
— Этот отец торчит в отделении с самого полшестого и требует, чтобы мы вернули его дочь!
— И что же вы обязаны делать? Следить, чтобы все дети сидели по домам своих родителей или чтобы им ничего в их собственном доме не угрожало?!
Вот это Макс выдал совсем зря. Нашей милиции такого просто не понять.
Через пятнадцать минут мы были в отделении.
Я увидела своего отца и спряталась за Макса.
— Это и есть твой отец? — спросил меня Макс, еле сдерживая улыбку. Действительно, моего отца нельзя назвать очень сильным и представительным. Он немного пониже меня и выглядит старше своих лет.
Увидев меня, отец грязно выругался и заорал, чтобы я шла домой и что он еще поговорит со мной о моем «ухажере». Макс стал серьезным и вежливо, обратившись к отцу по имени и отчеству (к нему никто так не обращается), потребовал, чтобы тот не смел больше меня обижать.
— А я тебе говорю, ты пойдешь домой! — И отец больно схватил меня за руку.
— Погоди, — вмешался милиционер, — из-за них в целом городе электричества нету! Сперва разберемся, а уж потом забирай ее куда хочешь!
— Она домой не вернется! — кричал, бледнея, Макс.
Отец орал ругательства на весь город и не хотел выпускать мою руку. Я заплакала. Вдруг Макс поправил на носу очки, размахнулся и ударил его со всей силы в челюсть. От неожиданности отец выпустил меня и, не удержавшись, упал. Я, все еще плача, бросилась к Максу, умоляя его не бить отца. Я очень боялась за Макса.
А отец поднялся, не отряхиваясь, и я ясно прочитала в его мыслях: нож. У него в кармане нож.
ГЛАВА X Собраться вместе!
Ну и досталось же мне вчера! Конечно, было обидно, но лично я своих предков понимаю, я
