свои записи Шерри Томас в реальном времени дублировала на жесткий диск компьютера. Экспертное заключение подтверждает, что запись на этой кассете была сделана с цифрового носителя.
Я также прихожу к выводу, что свое последнее «прощай», полное горькой иронии, Шерри Томас адресовала именно Саманте Сеймур, зная, что в конце концов она увидит эту пленку. Шерри Томас послала эту запись именно Гаю и Виктории, понимая, что атака на ее детей — главным образом через обвинение в связи с Марком Пенджелли — ранит Саманту Сеймур больнее всего.
Эффективность данной стратегии подтверждает не только моя встреча с Гаем и Викторией, но также тот факт, что вскоре после смерти отца они переселились к своему дяде Тоби Сеймуру и довольно долго прожили у него, упорно отказываясь встречаться и разговаривать с матерью. Запись эта не только подтверждала связь Саманты Сеймур с Марком Пенджелли — теперь ей можно было вменить в вину подстрекательство Шерри Томас, а значит, косвенное соучастие в убийстве своего мужа.
Сразу после просмотра кассеты я связался с Самантой Сеймур.
Она нехотя согласилась встретиться со мной в последний раз.
Интервью с Самантой Сеймур
Здравствуйте, Саманта. Спасибо, что пришли.
Я хочу, чтоб вы вернули мне кассету.
С какой это стати?
Потому что это моя собственность. Потому что вам она больше не нужна. Потому что Виктория и Гай несовершеннолетние и в этом деле у них нет никаких прав.
Ну конечно, она мне пригодится. Неужели вы думаете, что это не войдет в книгу?
Есть ли в вас хоть капля сочувствия? К Гаю, к Виктории? Да хоть ко мне? Как можно быть таким безжалостным?
Из ваших уст это звучит немного странно.
Что вы имеете в виду? Вы отдадите мне кассету или нет?
Кроме всего прочего, этот материал может заинтересовать не только читателей. В полиции будут от него в восторге.
[В этот момент на лице Саманты Сеймур изображается искренний испуг.]
Почему? Я не преступала закон.
А как насчет шантажа? Или даже пособничества убийству?
[Саманта Сеймур молчит. Потом нагибается, и ее рвет в мусорную корзину.]
Боже мой, Саманта.
[Я передаю ей салфетки, она вытирает лицо.]
Как вы могли подумать, что я… что я могла…
Вы получили страховку. Получили Пенджелли. Получили возможность продать свою историю. У вас и мотив был, и шанс подвернулся отличный.
О какой возможности вы говорите? Как я могла знать, что у нее на уме? И Марка я не «получила».
Я буду с вами предельно откровенен, Саманта. На протяжении всех наших интервью вы обманывали меня. Вы как минимум изменяли мужу. Как максимум являетесь соучастником убийства. Теперь вы должны сказать мне правду. Всю, до мельчайших подробностей. Или я отнесу это прямо в полицию.
Вы и впрямь полны сюрпризов. Я выбрала вас потому, что…
Потому, что думали, будто я «мягкий». Не репортер, а эдакий «автор».
Наверное, да.
Я действительно «мягкий», но это не то же самое, что тупой. Послушайте. На первой нашей встрече вы сказали, что у вас степень по психологии. Какая у вас специализация?
Это имеет отношение к делу?
Нет смысла снова пытаться обмануть меня. Уже слишком поздно. Я все равно знаю ответ. Просто хочется услышать это от вас.
Криминальная психопатология. Но это ничего не доказывает. Я не гений. И хрустального шара у меня нет.
Вы не слишком-то старались предотвратить то, что не могли не предвидеть, хотя бы гипотетически. Вы знали, что она уже совершала убийство. Таким образом, вы могли предположить степень ее безумия. Особенно после того, как посетили комнату, заполненную видеокассетами, и даже выбрали несколько записей для домашнего просмотра. Не нужно быть гением, чтобы понять: женщина страдает серьезнейшим психическим расстройством. Кстати, как вы обнаружили, что вас записывают? И когда именно это случилось?
[Саманта Сеймур вздыхает и выпрямляется на стуле.]
Алекс. Такой организованный, но прятать совсем не умел. Он ведь считал, что все вокруг играют по его правилам.
Случай помог?
И случай. И кое-какие подозрения. Это случилось в тот день, когда Алекс поговорил с Гаем насчет мобильного.
Десятого мая.
Точную дату я не помню. В общем, в тот день это было. Когда Гай раскололся и… Это было так необычно. И эта сила — настолько нетипичная для Алекса. Это было так на него не похоже. Я сразу что-то заподозрила, до того он был уверен в себе. Ни о каких камерах я, конечно, не думала. Но вспомнила, что чердачная комната расположена прямо над комнатой Гая и Вики. И подумала, а вдруг он по-хитрому проделал глазок и подсматривает, чем там они занимаются.
И вы пошли проверить.
Да. Я думал, что комната Алекса была заповедной. Я его жена. Никаких секретов.
«Никаких секретов». Неплохое название для книги.
Я пошла проверить только на следующей неделе. Как по наитию. Он оставил дверь нараспашку, и я решила немного порыскать. Так вот все просто. Это было за несколько дней до его поездки на воскресную медицинскую конференцию.
И?..
Никакого глазка не было. Но я крайне удивилась, заметив у него в комнате видеокамеру. Я ее уже несколько дней искала и очень удивилась, обнаружив ее там. Алекс никогда не проявлял даже отдаленного интереса ни к записи, ни к просмотру семейного видео. Мне стало любопытно. И я взглянула. Там стояла кассета с дневником. Какие сантименты. Это больше похоже на меня, уж точно не на Алекса.
Значит, вы посмотрели его видеодневник.
Из которого явствовало, что есть еще какие-то записи. Вскоре я нашла их. Алекс не слишком хорошо их припрятал. Он, безусловно, жил с уверенностью, что на его владения никто не посягнет. И вот я села там и все просмотрела.
И что вы ощутили?
Это был настоящий шок.
Тогда-то вы и поняли, на что способна Шерри Томас? Может, именно тогда у вас все и разложилось по местам? Появился шанс, и вы за него ухватились?
Нет. Я не знала, что делать. Я была раздавлена. Думала о том, какую власть надо мной получила эта женщина. Представляла, как она смотрит записи с нашими детьми. Это было невыносимо. Да, конечно, нужно было сразу разобраться с Алексом, позвонить, наорать. Развестись.
Но вы этого не сделали.
Нет.
Но почему?
Я поняла, что больше его не люблю.
В тот самый момент?
