— Нет, — ответил я. Он пожал плечами:
— Тогда — за борт. Дело твое.
Он нагнулся ко мне, и я отшатнулся.
— Вы не сможете захватить «Дракон». Вам не будет от него пользы.
— Не будет пользы, — согласился он совершенно спокойно. — Если я попытаюсь захватить его, меня будут преследовать как пирата. Но я могу привести его в Лондон и рассказать твоему чертову отцу, как тебя смыло штормом за борт. Он увидит меня, плачущего и печального, и подарит гинею в утешение.
Он шагнул ко мне. Я отпрыгнул.
— Ну, парень, далеко ты не ускачешь.
Конечно, он был прав. Никогда я не чувствовал себя таким беспомощным. Куда я ни направлюсь, он везде меня настигнет. Он вышвырнет меня за борт без колебаний, и я утону, наблюдая, как «Дракон» растворяется в тумане. Я встал и отступил к мачте.
— Возьми его, Гарри.
Не успев оглянуться, я услышал шаг и почувствовал руки на своей груди. Кок держал меня железной хваткой, его дыхание обжигало затылок.
— Просто пообещай мне, — сказал Кроу. — Я большего не прошу.
— Нет, — сказал я.
— Позор какой, — сказал Кроу. — Стыд собачий. — Он сграбастал меня, забрав у Гарри, поднял над палубой и повернулся к борту. Вися над палубой, я понимал, что живу последние секунды.
«Дракон» поднялся на гребень, потом осел, вода стеной поднялась за бортом. Кроу приблизился к борту.
— Стоп! — крикнул я. — У меня книжка. У меня книжка Ларсона.
Он задержался. Судно осело до предела и снова стало подниматься.
— Тянешь время? — Но в глазах его я уловил колебания.
— Вам ее не найти. Но кто-нибудь найдет. Через неделю, через месяц — все равно найдет. И они повесят вас и всю вашу банду. Свяжут вам руки за спиной, накинут удавку на шею и…
— Заткнись! — заорал капитан Кроу.
Мои слова задели за живое. Он потер кулаками щеки, оттирая кровь мертвого моряка. Я понял, что заложил бомбу в недрах судна и снабдил ее взрывателем замедленного действия.
— В книжке все записано. Имена контрабандистов. — Я говорил быстро, торопясь. — Гарри видел. Спросите его, если не верите.
— Что он несет? — обратился Кроу к Гарри.
— Все так, — подтвердил Гарри. — Вы сами дали ему книжку, сэр. И написано там много чего, я видел.
— Ну и где же она, эта книжка? — спросил Кроу. — Где она? — Его мощная ладонь нажала мне на грудь, прижав к палубе у борта. Грудная клетка чуть не хрустнула.
— В надежном месте, — с трудом выдавил я. — Я спрятал ее.
— Спрятал? — Он хрипло засмеялся. Ужасный у него был смех. — Парень не дурак, ничего не скажешь. А теперь пойдешь и принесешь ее сюда. — Он ухмыльнулся и добавил: — Будьте так добры, мистер Спенсер.
— Зачем? Для того чтобы вы безнаказанно выкинули меня за борт?
Я видел вздутые вены на шее капитана, крепко стиснутые зубы. Гнев его жег через державшую меня руку. Но вот он сделал усилие, и хватка ослабла.
Он спокойно сказал:
— Тебе ничто не угрожает.
Больше всего боялся я этой его спокойной маски.
— Слушай, Джон, — начал он. — Дай мне книжицу этого человечка, и, когда мы сгрузим бочки, отправимся в Лондон. Твой отец получит свое суденышко вместе с грузом, получит свою прибыль — и еще кое-что, да… и дело закончено. Никакого вреда никому.
Он выглядел как улыбающаяся змея. Глаза-щелочки, скалящиеся зубы…
— Никакого вреда никому, — повторил он.
— Хорошо, — сказал я. Выбора у меня не было. — Я вам отдам книгу.
— Отлично. — Он отпустил меня, потом нахмурился. — Ну, тащи ее сюда.
— Не сейчас. Когда мы придем в Лондон и пришвартуемся у пристани отца, я отдам книжку. Но не раньше.
Я услышал смех Дашера.
— Тупик. Хорошенькая заковыка.
Капитан Кроу достал складной нож и открыл его.
— Я сейчас разрежу тебя на куски, — сказал он спокойно. — Сначала срежу пальцы с рук и с ног, потом уши, губы и глаза. А то, что от тебя останется, расскажет мне, где книжечка лежит.
— Нет, — сказал я, боясь, что голос выдаст мой страх.
— Еще как расскажет. — Кроу сжал мою руку и распластал ее на поручне. Он прижал лезвие ножа к суставу мизинца. — Ну, сынок, где книжка? — спросил он спокойно. — Где она?
С блестящей поверхности лезвия два громадных глаза, наполненных ужасом, смотрели на меня. Нож прорезал кожу, и выступила ярко-красная кровь. Но страшнее всего был склонившийся надо мной капитан Кроу, хладнокровно кромсающий палец. Именно это исторгло из моих уст вопль. Капитан спокойно улыбался
— Ты пират, кровопийца! — заорал Дашер. Он рванулся к нам и выбил нож из руки капитана. Нож взвился в воздух и исчез в тумане за бортом, сверкнув, как падающая звезда. — Я не потерплю, чтобы ты у меня на глазах калечил мальчишку. Товарища по команде. Такие вещи не по мне.
— Экх, я и не собирался, — с досадой сказал капитан Кроу. В одно мгновение его охватило бешенство и в то же мгновение отхлынуло. — Не стоит выбрасывать мои ножи, Дашер. Особенно любимый.
— Дай ему подумать, — сказал Дашер. — Он сам поймет, что к чему и в чем есть смысл. — Он крутанул штурвальное колесо и вернул шхуну на курс. — Так держать! При ветре и без ветра.
Капитан Кроу одернул куртку, поправил галстук.
— Гарри, пошли, — сказал он, и они спустились с палубы.
«Дракон» направлялся к Англии сквозь туман, который то сгущался, то рассеивался. Я сунул палец в рот и сосал кровь, глядя на Дашера, стоящего у штурвала, лихого, как и прежде. Я не мог видеть его беззаботности, а еще больше меня злило его пение.
— Замолчи, — буркнул я.
Он обиделся.
— Ты один из них, — объяснил я ему. Дашер засмеялся:
— Ишь ты какой! А кто спас твой драгоценный бекон от капитанского ножа? Я рисковал жизнью…
— Ты знал все с самого начала! Ты знал, что это таможенная яхта, как только ее увидел. Других контрабандистов не было, Ларсон писал именно о «Драконе». Именно «Дракон» должен был идти во Францию.
— Вообще-то да… — Дашер ухмыльнулся компасу и покачал головой. Он любовался своим отражением в стекле компаса.
— Конечно, я полный дурак…
— Ну почему же, — возразил Дашер, глядя вперед. — Слишком уж ты быстрый, вот в чем твоя беда.
Но я чувствовал себя дураком. Правда была под носом с самого начала.
— Капитан сказал мне, что отец послал ему новые инструкции. — Я решил не отступать. — Но он не умеет читать, так? Он признался мне, когда я вскрыл пакет Ларсона.
— У тебя кровь из пальца еще идет?
Я посмотрел на палец.
— Нет.
Только тогда он взглянул в мою сторону.
— Что сделано, то сделано. Чего уж теперь искать утешения. Но если ты подумаешь хорошенько и не
