— Пожалуй, мне нужно рассказать вам немного о себе. — Она посмотрела на Онорию. — Видите ли, мне кажется, что так считает Ричард. Я пыталась подготовить вас к этому и убедить, что он ошибается.
— Совершенно очевидно, что он ошибается. Но почему ему это может взбрести в голову?
Катриона скорчила гримасу.
— Возможно, потому, что я опоила его однажды.
— Вот как? — Во взгляде Онории отразилось больше заинтересованности, чем недоумения. — Зачем? И как?
Катриона покраснела. Она попыталась уклониться от ответа, но, как выяснилось, ее светлость, герцогиня Сент-Ивз, могла быть очень настойчивой. Вытянув всю правду из Катрионы, Онория откинулась в кресле и посмотрела на нее чуть ли не с благоговением.
— Вы ужасно храбрая, — заявила она наконец. — Не много найдется женщин, способных одурманить Кинстера, а потом забраться к нему в постель.
Катриона смиренно кивнула:
— Виной тому моя полная неискушенность.
Улыбнувшись, Онория бросила на нее оценивающий взгляд.
— Это, конечно, великолепная история, но, боюсь, только для ушей членов семьи. Точнее, ее женской части.
Катриона хладнокровно выслушала реплику, которая полчаса назад повергла бы ее в изумление. Она уже поняла, что едва ли способна шокировать герцогиню Сент-Ивз — после года замужества за герцогом Сент-Ивзом.
— А теперь о том, что подумает Ричард, когда придет в себя. Мне кажется, что вы его недооцениваете. — Склонив голову набок, Онория задумалась. — Он совсем не глуп. И уж точно не слепой, как и все они, хотя порой притворяются, что ничего не видят. — Она посмотрела на Катриону в упор. — У вас есть причины опасаться, что он верит в вашу причастность, или это чистые домыслы с вашей стороны?
Катриона вздохнула:
— Боюсь, что есть. — Она коротко описала поведение Ричарда.
— Хм! — Онория сморщила нос. — Не исключено, что у него были иные, типично кинстеровские причины, чтобы послать за Девилом. Впрочем, что толку гадать. Если он очнется с такой нелепой мыслью, можете быть уверены, я быстро вправлю, ему мозги.
Она поднялась с кресла и расправила юбки.
— Если он захочет слушать, — заметила Катриона устало и тоже встала.
— Меня послушает, — усмехнулась Онория. — Никуда не денется. Это одно из преимуществ жены Девила. Он глава семьи, и последнее слово всегда остается за мной.
Заметив, что губы Катриона невольно дрогнули в улыбке, Онория улыбнулась в ответ.
— А теперь, если вы прислушаетесь к моим словам, я посоветовала бы вам отдохнуть. Мы присмотрим за Ричардом, а вам нужно набраться сил на тот случай, если ему понадобятся ваши целительские таланты.
Катриона не стала спорить. Она глубоко вздохнула и с удивлением обнаружила, что впервые может дышать свободно. Порывисто сжав руку Онории, она кивнула:
— Хорошо.
Онория поцеловала ее в щеку.
— Мы позовем вас, если будет нужно.
Катриона проспала полдня и проснулась, еще решительнее, чем прежде, настроенная удержать своего ослабевшего мужа в этом мире, на его истинном месте — рядом с собой.
— Он слишком долго находится без сознания, — заявила она. — Нужно привести его в чувство.
— Как? — поинтересовался Девил.
Катриона готова была признаться, что не знает, когда ресницы Ричарда дрогнули. Она бросилась к нему.
— Ричард?
Ресницы снова дрогнули, словно он пытался поднять веки, но не мог. Подоспевший Девил придержал ее за руку.
— Ричард, — строго произнес он, — мама идет!
Реакция Ричарда была очевидна. Он отчаянно, но безуспешно пытался открыть глаза. Лоб его нахмурился, затем медленно разгладился, и он снова погрузился в бессознательное состояние.
— Мы должны заставить его ходить! — Катриона лихорадочно сдернула с мужа одеяло. — Раз он способен реагировать, работа мускулов поспособствует выведению яда из организма.
Девил помог ей поставить Ричарда на ноги. Когда Катриона попыталась удержать безвольно повисшего на ней мужа, Девил покачал головой.
— Позовите Хендерсона, — распорядился он безапелляционно.
Хендерсон не замедлил явиться. Подхватив Ричарда под руки, они с Девилом принялись водить его взад и вперед. Поначалу он просто волочил ноги, неуклюже ставя их одну перед другой. Походив таким манером минут десять, они передохнули и попытались снова, на сей раз добившись от Ричарда едва заметного отклика. Воодушевленные, они продолжили хождение с небольшими передышками.
Заметив трепет ресниц Ричарда, Катриона стала уговаривать его приложить больше усилий. Однако он только раздраженно тряхнул головой.
— Достаточно. — Девил опустил брата на постель. — Давайте пообедаем, а потом попытаемся снова.
Что они и проделали. Ричард хотел, чтобы его оставили в покое, и осыпал своих мучителей нечленораздельными проклятиями.
Но главное — ом ходил, все более владея своими членами. Когда утомленный до предела Девил велел остановиться и позволил Ричарду повалиться на постель, тот стал настолько активен, что смог взгромоздиться на подушку и свернуться калачиком.
Улыбнувшись, Катриона укрыла мужа и подоткнула одеяло по краям.
Когда она выпрямилась, Девил по-братски обнял ее и легонько стиснул.
— Если он вспомнил все французские ругательства, значит, скоро будет с нами.
Катриона схватила Девила за руку и сжала ее.
— Спасибо!
Он усмехнулся:
— Не за что. Он ведь и мне не чужой. — С этим загадочным замечанием он повел ее к двери. — Онория уже спит. Она обещала подежурить ночью. Я останусь здесь и разбужу ее в полночь. А вам нужно выспаться, чтобы сменить ее утром.
Катриона помедлила в нерешительности.
— Вы уверены…
— Абсолютно. — Девил галантно распахнул дверь. — Увидимся утром.
Так и вышло. Когда на рассвете Катриона явилась в комнату Ричарда, чтобы сменить Онорию, то застала там только Девила, зевающего над пасьянсом, который он раскладывал прямо на одеяле больного.
Катриона удивленно воззрилась на него.
— Что случилось с Онорией?
Девил поднял глаза, затем скосил их на стоявшие на каминной полке часы.
— Силы небесные! Уже столько времени? — Он заразительно, хотя и устало ухмыльнулся. — Кажется, я забыл позвать свою дорогую женушку. Ну да ничего. — Он встал и потянулся. — Пойду разбужу ее сейчас.
Он взглянул на Ричарда.
— За разговором время, конечно, летит быстрее, но он всегда был никудышным собеседником.
Улыбнувшись напоследок, он вышел.
Покачав головой, Катриона подтащила кресло к кровати и села рядом с мужем. Его впалые щеки обросли щетиной. Раскинув руки и уткнувшись лицом в подушку, он имел весьма непрезентабельный
