Волны экстаза пробегали, расплавляя их тела. Удары пульса уподобились ударам грома, а сердца готовы были выскочить из груди…
Порция лежала на спине, устроив голову высоко на подушке, куда Саймон уложил ее после того, как буря миновала.
Миновала, но не стихла окончательно. Они оба еще ощущали ее последствия, тепло уходило очень медленно, ими владела сладостная истома.
Закинув одну руку себе за голову, Порция тихонько перебирала волосы Саймона, наслаждаясь их мягкостью и шелковистостью. Саймон лежал почти рядом с ней, одна рука его находилась под ней, голова покоилась на ее груди, а другой рукой он перебирал волоски на холмике внизу ее живота.
Он был тяжелый, горячий и такой реальный. Он вышел из нее всего лишь несколько минут назад. Ее тело медленно возвращалось в прежнее состояние, становилось ею самой, а не телом, заполненным им. Она ощущала себя удивительно бодрой, голова была ясной, плоть все еще пульсировала, напоминая о пережитом наслаждении.
Китти лежала сейчас в доме холодная и не испытывала никаких похожих на эти ощущений и чувств.
Порция стала думать обо всем, что они испытали вместе с Саймоном, и о том, что еще может произойти между ними.
И мысленно поклялась не повторять ошибок Китти. Она будет ценить доверие и преданность, ценить любовь как таковую, принимать ее, если она возникнет. И она должна быть уверена, абсолютно уверена в том, что так же к этому относится и Саймон.
Если между ними родилась любовь, было бы глупо с ее стороны гнать ее прочь. Наоборот, если это любовь, стоит побороться за нее.
Порция посмотрела вниз, провела пальцами по его мягким глянцевитым волосам, пожалуй, даже более шелковистым, чем у иных женщин.
Саймон приподнял голову.
— Я не выйду за тебя замуж, пока не захочу этого.
— Я знаю.
Ей хотелось бы получше разглядеть его глаза, но лунный свет померк, и они погрузились в темноту.
Саймон вздохнул, приподнялся, лег повыше на спину и обнял ее. Порция все еще испытывала чувство истомы и удовлетворенности. Она положила голову ему на грудь.
— Я хочу узнать больше, мне необходимо узнать больше, но я не считаю это моментом соглашения.
После паузы он поднял голову и поцеловал ее в волосы.
— Поспи.
Произнес он это довольно мягко; однако Порция подозревала, что мысли его были сейчас не столь безмятежны. Он не относился к числу мягких от природы людей. Саймон никогда не бежит с поля боя. Он мобилизуется и бесстрашно, неудержимо продвигается к своей цели.
Это делает ему честь, однако она не намерена прогибаться.
Но Порция хотела его, а он хотел ее. Своего рода временное соглашение с оговорками, но достаточное для того, чтобы двигаться дальше. Занимаясь не только исследованием, но и думая о том, что могут принести последующие дни, «джентльмен с Боустрит» и неизбежные поиски убийцы Китти. Что бы ни произошло, они встретят это плечом к плечу, ибо их связывает понимание чегото весьма важного.
Прошедший день был очень длинным и тяжелым. Протекали минуты, тяжелые удары сердца Саймона под ее ухом становились тише и спокойнее.
Порция закрыла глаза и провалилась в сон.
Саймои разбудил ее так, как она того хотела предыдущим утром.
Она спала крепко, тем не менее ее тело ответило на действия Саймона даже во сне. Он раздвинул ей ноги, лег сверху и вошел в нее.
Он почувствовал, как она подалась ему навстречу, затем вздохнула и открыла глаза, излучавшие гипнотическое очарование. Продолжая двигаться, Саймон тонул в их глубинах.
Укрывшись простынями, он лежал на ней, сознавая, насколько они подходят друг другу. Она повернула голову, и их губы встретились. Обвив его руками, Порция покачивала его на своих изящных бедрах.
Заря была близка. Саймон больше не мог позволить Порции спать. Он окончательно разбудил ее, согнал с кровати и заставил одеться. Порция ворчливо дала ему понять, что раннее утро она не считает своим любимым временем, тем более, что нужно незаметно прошмыгнуть через весь дом. Саймон благополучно проводил Порцию до ее комнаты, поцеловал ей пальцы, подтолкнул ее вперед и закрыл за ней дверь.
Порция услышала его удаляющиеся шаги и нахмурилась. Ей гораздо приятнее было бы остаться еще хоть на часок в его теплых, надежных объятиях. Чтобы восстановить ту энергию, которую он у нее забрал.
Она подозревала, что он понастоящему не понимает, какой энергией и силой обладает. Подавив вздох, она повернулась и оглядела комнату.
Все оставалось таким, как и в тот момент, когда она покинула комнату: постель застлана, окно открыто, шторы не опущены. Порция посмотрела на кровать; в ее нынешнем состоянии самое правильное — отдохнуть. Но если она ляжет, то непременно заснет, а это означало, что нужно снимать платье и надевать ночную рубашку, иначе как она объяснит все горничной?
Проблема казалась неразрешимой, у нее не было сил расстегивать пуговицы платья на спине, которые только что застегнул Саймон.
Оставалось кресло у камина или скамья у окна. Легкий ветерок задувал в окно и приносил прохладу. Порция направилась к креслу. Холодный камин был зрелищем малопривлекательным. Она развернула кресло к окну, откинулась на подушки и с облегчением вздохнула.
И предалась размышлениям. Попробовала заглянуть в свое сердце, оценить свои цели и стремления. С гримасой вспомнила свою прежнюю мысль о том, что из всех присутствующих джентльменов Саймон, представитель Кинстеров, воплощал наиболее подходящие для будущего мужа качества. Сейчас она вынуждена была признать, что он обладал, повидимому, способностями убедить ее вступить с ним в брак.
Она также хорошо знала его менее привлекательные качества. Его чрезмерная опека ее всегда раздражала, но больше всего пугал его ярко выраженный собственнический инстинкт. Если она станет его женой, спасения не будет. Просто он не может быть иным.
Почувствовав озноб, Порция обняла себя руками. Надо бы взять шаль, но она не могла заставить себя встать и добраться до нее.
Единственный вариант, при котором она может принять предложение Саймона, — это дать руку и принять все то, что за этим стоит, если она доверяет ему и верит, что он будет считаться с ее чувствами, будет с ней сотрудничать, а не третировать, не будет ей постоянно диктовать.
Отнюдь не мелочь — потребовать такого от тирана.
Прошлой ночью она пришла к нему, зная, что является хозяйкой положения и что он позволит ей воспользоваться этой властью, хотя сдерживать себя ему было весьма непросто. Он соблюдал условия, которые она поставила. Она провела ночь благополучно, уверовав в собственную способности любить, доверять и получать за доверие вознаграждение.
Раньше он ни за что не позволил бы ей диктовать свои условия, независимо от ситуации, как позволил прошлой ночью. Просто это не вписывалось в его натуру… раньше не вписывалось, а теперь это имело место, по крайней мере по отношению к ней.
Было желание достичь взаимопонимания, как он и обещал. Она чувствовала это в его прикосновениях, читала в его глазах, и события подтверждали, что это не было простой игрой ее воображения.
