спокойными фразами. Пенни не подала виду, что слышала их, и притворялась, будто не замечает направленных на нее взглядов.
Чарлз поколебался, Далзил наступал, и Чарлз сдался. Последний акт драмы сыграет Далзил.
Проходили дни, они старательно играли роли; Эмберли, поняв, что от него ничего больше не требуется, старался побольше гулять в обществе Пенни. Та лучше узнала его и постепенно ее уважение и симпатии к этому неисправимому, по мнению Николаса, старику все больше росли.
Сама она была постоянно настороже. Постоянно ожидала атаки. И была к ней готова, в полной уверенности, что и она сама, и Эмберли, и слуги находятся в полной безопасности под защитой Чарлза и Далзила. Поэтому копившееся напряжение казалось скорее возбуждающим, чем пугающим.
Однако то же самое напряжение совершенно преобразило Чарлза и Далзила. Они были как солдаты перед решающим сражением. И день за днем, час за часом напряжение незаметно росло.
К концу третьего дня в доме никто из слуг не повышал голоса, не делал резких движений, словно реагируя на исходившую от Чарлза и Далзила опасность.
И каждую ночь, когда Чарлз приходил к Пенни и ложился в ее постель, она открывала ему объятия и растворяла напряжение волной страсти.
На третью ночь Чарлз, без сил откатившись от нее, протянул руку, привлек Пенни к себе и осторожно откинул со лба спутанные волосы.
– Ты все еще хочешь быть со мной… даже сейчас… даже в этом?
– Да, – не задумываясь, ответила Пенни. – Даже сейчас, особенно сейчас.
Высвободив руку, она в свою очередь пригладила темные локоны, упиваясь его нежным взглядом.
– Мне просто необходимо быть здесь с тобой. Знать все о тебе… даже это. И у тебя нет причины что-то скрывать от меня. Поверь, нет той грани твоего характера, той части твоей души, которую я не любила бы.
Чарлз зажмурился и крепче сжал руки.
– Не уверен, что достоин тебя.
В этот момент его нервы были так натянуты, что она постаралась успокоить его:
– Я обязательно напомню эти слова, когда ты в следующий раз начнешь жаловаться на буйный характер Селборнов.
Чарлз улыбнулся в ответ, позволяя себе немного расслабиться. Она уткнулась головой в его плечо, и они заснули.
На следующий день они возвращались со своей обычной прогулки по газонам, пока маркиз проводил свой обычный час за фортепьяно, когда Пенни заметила садовника, стоявшего на коленях перед клумбой в нескольких шагах от ступенек, ведущих на террасу.
Она сама не знала, почему обратила на него внимание: в конце концов по дому и саду постоянно шныряли слуги, и в этом человеке не было ничего особенного. Он выдергивал сорняки – вполне обычное занятие.
Они все ближе подходили к садовнику, лениво обсуждая дела в Эбби и послание, прибывшее из Лондона сегодня утром, с перечислением необходимых дел в поместье, которые требовалось решить Чарлзу в самое ближайшее время. И тут Пенни увидела, как садовник выдернул несколько стебельков и бросил на тачку. Она отметила светло-каштановые волосы и обычную убогую одежду, которую предпочитали садовники. Потрепанная шляпа, низко надвинутая на лоб, оставляла лицо в тени. На шее болтался драный шерстяной шарф.
Они уже прошли мимо него и поднялись по ступенькам, но Пенни внезапно замерла. Она вдруг поняла… нет, была абсолютно уверена, хотя сама не знала почему. Оглянуться она не посмела. Только вынудила себя перебрать в памяти последние секунды, еще раз мысленно пересмотреть увиденное.
Чарлз заметил ее странную сосредоточенность. Чуть сильнее сжал руку и вопросительно взглянул на нее.
Они как раз добрались до музыкального салона и переступили порог. Пенни шумно выдохнула и впилась ногтями в его руку.
– Он здесь, – тихо объявила она и встретилась глазами с поднимавшимся Далзилом. – Это садовник, который пропалывает клумбы.
– Ты уверена? – пробормотал Чарлз. Пенни кивнула:
– Он не похож на себя: выкрасил волосы, но вот руки… ни у одного садовника нет таких рук.
Чарлз глянул на Далзила.
– Ваш ход, – коротко приказал тот.
– Разумеется, – обронил Чарлз и, поцеловав руку Пенни, шепнул: – Помни свою роль.
– Обязательно.
Она стиснула его руку и, отойдя, увидела, как он возвращается на террасу, после чего, подступив к открытым стеклянным дверям, сообщила Эмберли и Далзилу:
– Фотергилл собрал вещи и движется по газонам к задам дома. Чарлз как раз добрался до газона.
– Эй ты! Подожди!
Фотергилл оглянулся, сообразил, что Чарлз совсем близко, отшвырнул свои инструменты и пустился бежать.
– Он пытается скрыться. Чарлз его преследует.
