повешены. Как бы строго ни относился закон к их деятельности, здесь, в Корнуолле, где большинство семейств были тесно связаны с морем, грабители не вызывали ненависти.
Неудивительно, что мысли Мэдлин шли в том же направлении.
— Нужно убедиться, что их семьи не пострадают за их действия, — тихо сказала она.
И Джарвис согласился. Даже близкие члены семьи часто не имели понятия, что их любимые занимаются гнусным ремеслом.
— Джон Миллер будет расстроен.
Мэдлин сдержанно кивнула.
Они обошли побежденных, жалких людей, чтобы подойти к Далзилу, который все еще с мечом в руке стоял спиной к скалистой дорожке, так что никто не мог пройти мимо него незамеченным. Во всем его облике чувствовались едва сдерживаемые досада и разочарование, когда он вглядывался в подавленных, обессилевших людей, но его выражение оставалось мрачным, а не зловещим. Взглянув в лицо Джарвису, он движением головы указал на верхушку утеса у себя за спиной.
— Наверху его нет. Дороги блокированы. Кристиан там, наверху — он нашел приготовленную лошадь и сторожит ее. Двуколки нет — он днем, должно быть, успел сменить ее на лошадь.
Далзил посмотрел вниз на людей, собравшихся на песке перед ним, и их победителей, стоявших позади в ожидании приказов, и с недовольным видом присел перед гигантом, которого Эдмонд ранил ножом. Взглянув Далзилу в глаза, мужчина отшатнулся, и его маленькие глазки вспыхнули огнем.
— Твой хозяин, где он?
По группе пронесся мрачный ропот, когда Другие так же, как и гигант, оглянулись по сторонам и поняли, что оказались брошенными. Гигант немного помедлил, а потом, сплюнув, сказал:
— Не знаю — он был здесь. Он расхаживал и смотрел, как мы копаем, говорил, чтобы мы были осторожны…
— Вы бы узнали его, этого дьявола, если бы увидели, — пропищал тощий охранник. — Он выглядит так же, как вы, с темными волосами, и говорит протяжно.
— Я видел одного, похожего на джентльмена, — заодно сообщил кто-то из молодых бойцов. — Я мельком увидел его перед тем, как высадиться, когда наша лодка была на гребне волны, но потом я его не встречал.
— Я тоже его заметила, — сказала Мэдлин. — Раньше, до того как мы подошли к берегу. Он был одет в пальто, но позже я его не видела.
— Ну и где он теперь?
Далзил выпрямился. Все, включая побежденных, смотрели по сторонам, но вне круга, освещенного факелами, ночь была как черное бархатное покрывало.
— Он не поднимался по тропе. Его нет на верху утесов. — Далзил смотрел вдоль берега в северном направлении. — А как насчет этого мыса? Мог он уйти или уплыть, обогнув его?
— Нет, — ответил Джарвис. — И в южном направлении он тоже не мог проскользнуть.
— Он уже мертв, если пытался это сделать, — со знанием дела подтвердил Эйбел.
— Там есть пещеры. — Эдмонд во все глаза смотрел на Дал-зила, которого прежде не видел. — Возможно, он прячется в них.
Стремительно повернувшись, Далзил взглянул на утесы, невидимые в кромешной тьме.
— Мог он выбраться наверх через одну из пещер?
Эдмонд, Джарвис и Эйбел — все ответили «нет».
— В таком случае — ищем, — мрачно кивнул Далзил. — Очень тщательно.
Он отдал четкие, немногословные приказы, поставив двух человек из их отряда охранять скалистую тропу, а двух других — следить за побежденной командой преступника. Тех из побежденных, от кого можно было ожидать неприятностей, прочно связали, а остальных, собранных в группу, отвели в сторону, и после этого Джарвис повел своих людей к входу в самую северную пещеру.
— Остаемся все вместе и обыскиваем за один раз одну пещеру — нельзя дать ему шанс захватить еще заложников, — сказал Далзил. — Будем двигаться вдоль берега, оставляя снаружи по два человека, чтобы быть уверенными, что он не попытается проскользнуть мимо нас в пещеру, которую мы уже обыскали.
На то, чтобы осмотреть все пещеры, ушло больше часа.
Хотя это и казалось невозможным, но их подлый предатель каким-то образом исчез с берега.
Покинув последнюю пещеру и устало бредя обратно по берегу, Джарвис и Чарлз обменялись взглядами. Они понимали, какую досаду должен испытывать Далзил.
Добравшись до начала дорожки, ведущей вверх на утесы, Джарвис выпрямился и расправил плечи.
— Что теперь?
Далзил долго ничего не отвечал, глядя на накатывающие волны, а потом с трудом вздохнул:
— Я поднимусь к Аллардайсу. Мы обыщем утесы и прилегающую часть побережья на север до самого Хелстона.
Он посмотрел на Джарвиса.
— Мы с той же целью пойдем пешком в противоположном направлении до самого замка, — с таким же мрачным видом кивнул Джарвис. — Должно быть, он рискнул обойти рифы и двинулся на север или на юг. Если ему удалось выйти к утесам с той или другой стороны, мы его найдем.
Это была чистая правда, однако у Джарвиса сложилось впечатление, что ни один из них — ни он сам, ни Чарлз, ни Далзил — не питает особых надежд. Каким бы невероятным это ни казалось, их преследуемый ускользнул от них — в очередной раз.
Подошедший к ним Эйбел сказал, что его «мальчики» пойдут на весельных лодках вдоль берега обратно в Хелстон, как и две возвращающиеся в замок лодки.
— По дороге ребята будут проверять все пещеры.
Он также предложил препроводить побежденных врагов вверх на утесы, а затем к констеблю в Хелстон.
— Это улучшит мои отношения с властями, — усмехнулся он, — и, возможно, я хоть что-то получу от этой ночи.
— Вам же нравятся такие занятия, старый вы плут! — отозвался Джарвис.
— Верно. — Эйбел улыбнулся еще шире. — Но когда вы доживете до моих лет, то научитесь пользоваться тем, что посылает вам судьба. — Хмыкнув, он отошел, чтобы объяснить своим «мальчикам» их различные задачи.
Взяв Мэдлин за руку и взглядом подозвав Эдмонда, Джарвис пошел вверх по дорожке. К нему присоединились Чарлз и те из их группы, кто прибыл из замка или жил в том направлении.
Добравшись до верха и обнаружив, что Далзил и Кристиан уже отбыли, они повернулись и зашагали вдоль берега к замку.
Мужчина, которого они все искали, мокрый и дрожащий, нашел себе убежище в расщелине одного из больших рифов в конце бухты. Еще днем, осматривая бухту сверху с утесов, он заметил примерно в тридцати ярдах от берега пенящуюся массу, но не думал о ней — не думал до тех пор, пока внизу на берегу случайно не заметил, что кого-то ищут. Предупрежденный каким-то шестым чувством, он взглянул через круг мерцающего света и в темноте у подножия утесов увидел именно того единственного из всех людей на земле, кого ни за что не хотел бы встретить, будучи в облике предателя.
Пораженный увиденным, потеряв голову, он пережил мгновения настоящего ужаса.
В нем пробудилось отчаянное, инстинктивное стремление к самосохранению, он понял, что его единственная возможность спастись — это действовать мгновенно. Не привлекая внимания работавших людей, он неторопливо сделал несколько шагов в сторону моря и, на ходу сняв с себя шарф и шляпу, как можно быстрее нырнул в волны, освободился от пальто и поплыл — отчаянно сопротивляясь, борясь, — против волн и коварных течений, чтобы добраться до рифов, которые, он знал, были там, но которых он в темноте ночи не видел.
Если он их не видел, то другие тоже не увидят.
Ему казалось, он никогда туда не доберется. Неужели, подумал он, теряя силы, жизнь его окончится вот так, и решил, что даже если так случится, это будет своеобразным триумфом, потому что Далзил
