– Кто знает? Могло быть несколько причин. Может, какой-нибудь умник решил быстренько курнуть… Только дело в том, что Осборн знает свою шахту. Он же знает, что она загазована, но не приостановил работу. Воздух проверяется часто. Через несколько часов метан достиг опасного уровня. Бригадир снова связался с Осборном. Осборн велел продолжать работу. Он сказал, что ремонтники уже скоро починят секцию. Бригадир вернулся на место, решив поднять людей под свою ответственность. Он не успел. Произошел взрыв.
– Это халатность, правильно?
В его глазах сверкнула злоба.
– Совершенно верно, черт побери! Это преступная халатность. Взрывы метана не редкость. И оборудование может ломаться. Но Осборн проявил халатность, когда не позволил поднять бригаду. Он убил их точно так же, как если бы выстрелил им в голову.
– Но ведь начнется расследование, так?
– Да, только оно мало что даст. Заключение будет звучать так: «ВЗРЫВ ПРОИЗОШЕЛ В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА ШАХТЕРЫ НАТКНУЛИСЬ НА КАРМАННОЕ СКОПЛЕНИЕ МЕТАНА». Дело закрыто. Все очень просто.
– Что ты собираешься предпринять?
– Поеду в город и поспрашиваю. Сомнительно, конечно, но, может быть, кто-нибудь еще знает о переговорах с Осборном и поддержит меня.
– А если ты никого не найдешь?
– Тогда я сам пойду в инспекцию горнодобывающей промышленности. Я намерен поднять такой шум, что чертям станет тошно, и они будут вынуждены тщательно все расследовать. Осборну это с рук не сойдет – во всяком случае, если от меня хоть что-то будет зависеть. Если понадобится, то я встану на площади перед судом и буду рассказывать то, что знаю, каждому желающему послушать.
– Почему он закрыл шахту навсегда?
– В любом случае работу приостановили бы на время расследования, но шахту не стали бы закрывать совсем, как планирует он. Сейчас Осборн заявляет, будто шахта была малорентабельна на протяжении последних пяти лет, а в этом году стала чуть ли не убыточной. – Лонни встал с кровати и потянул за собой Отэм. – Могу поклясться, что шахта вполне может приносить доход еще несколько лет… Мне бы не хотелось, что бы ты говорила кому-нибудь об этом. Ладно?
– Хорошо. Я не буду.
Он чмокнул ее в щеку и повернулся, чтобы идти, но тут к дому подкатила Молли на своем старом «форде». Лонни сбегал по ступенькам, когда она вылезала из машины с полным пакетом продуктов.
– Привет, Молли! Помочь?
– Не надо, у меня только один пакет. – Она показала на него глазами. – Купила отличные свежие ветчинные обрезки. Я думаю, получится очень вкусно с фасолью, кукурузным хлебом и сладким белым луком.
– Звучит грандиозно. – Обернувшись, Лонни улыбнулся и помахал Отэм. – Люблю тебя, сладкая.
Непонятное дурное предчувствие охватило Отэм, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не кинуться вслед за ним, умоляя не уходить. Ее била дрожь, но она сказала себе, что это результат двухдневных непрестанных волнений. Девушка улыбнулась и помахала ему рукой, когда он уже отъезжал.
Молли посмотрела на нее и спросила:
– Что случилось? Ты бледная как привидение.
– Наверно, кто-то только что прошел по моей могиле. – Отэм повернулась, чтобы войти в дом, но остановилась, потому что увидела Эллу, которая шла через двор.
Элла одним прыжком взлетела по ступенькам, размахивая в воздухе бумагой:
– Готово! Закусочная будет моей шестнадцатого февраля. Я чувствую себя виноватой, что так счастлива после всего случившегося, но, черт возьми, я счастлива!
Отэм улыбнулась:
– Отлично. Заходи, расскажи обо всем.
Она пропустила обеих женщин в дом, взяла их пальто и провела на кухню. Элла села на стул около стола, а Молли подошла к мойке, чтобы замочить фасоль.
Отэм достала из шкафа три чашки, налила кофе и, поставив их на стол, присела напротив Эллы.
– Ты собираешься продолжать работать или возьмешь длинный отпуск до открытия закусочной?
– Я бы с удовольствием, но у меня не осталось ни цента. Буду работать как бешеная, чтобы сколотить денег на открытие. И нужно еще что-то иметь в загашнике, если дело пойдет не очень хорошо из-за того, что закрыли шахту.
Молли повернулась от мойки:
– А что у вас за работа? Мне, кажется, еще никто не говорил.
Элла вопросительно посмотрела на Отэм. Отэм кивнула и пожала плечами.
– Я шлюха, – сказала Элла.
Выражение лица у Молли совершенно не изменилось.
– Слышала, это дело прибыльное. – Тетушка вытерла руки полотенцем, подошла к столу и взяла чашку. – Пожалуй, возьму-ка я свой кофе к Лонни в кабинет и немножко посмотрю телевизор. Там сейчас будет мыльная опера, которую я стараюсь не пропускать. Пристрастилась к этой дурацкой штуке, когда работала в домах в Тэтл-Ридже. – И она пошла в другой конец дома, ворча себе под нос: – У этих ребят в телевизоре ну столько жутких проблем, что я чувствую себя прямо в инкубаторе каком-то, потому что у меня есть крыша над головой и фасоль в кастрюле.
Отэм усмехнулась и проводила тетю взглядом, а потом повернулась к Элле:
– Что ты знаешь об Осборнах?
– Не очень много, – ответила Элла. – Мне известно только то, что о них говорят в городе. – Она вытащила из сумки сигарету, спички и закурила. – Шахтой совместно владеют четыре брата: Дуглас, Хомер, Джордж и Дэйл. Все остальное в городе принадлежит Дугласу. Я слышала, что он начал крутить дела сразу после окончания колледжа. Он прожженный деляга и очень крутой. Винокуренный завод раньше принадлежал Веллингтонам. Но он и его как-то прибрал к рукам. То же самое и со всем остальным, чем он владеет. – Элла затянулась дымом и улыбнулась с каким-то оттенком удовлетворения. – Если шахту закроют, то это коснется не только меня одной. Дуглас вряд ли почувствует, а вот по братьям ударит больно. Шахта для них – единственный источник дохода. Кроме притонов, конечно.
– Притонов? Да ты шутишь! Зачем Осборнам головная боль с контрабандным виски, когда у них и так денег до чертиков?
– Потому что они зашибают на этом колоссальные барыши. Виски, игральные автоматы, женщины – и все без уплаты налогов. И чертовски маленькие капиталовложения. Все, что им нужно, – это старый домишко на тихой проселочной дороге. Несколько стульев и столов, музыкальный автомат, кое-как сколоченная стойка, сзади несколько комнатушек для женщин. – Она раздавила сигарету в пепельнице. – Знают об этом немногие, и доказать ничего не докажешь, но все это делается с согласия Дугласа.
– А что же полиция? – спросила Отэм.
– В прошлом году Дуглас провел в мэры Хомера. Время от времени проводятся рейды, но об этом кого надо оповещают заранее, и к приезду полиции там все чисто. Всем этим делом для Осборнов заправляет Амос Паттерсон, менеджер продуктового магазина Осборнов. Он-то и выступает прикрытием. Если это дело даже вдруг кого-нибудь заинтересует, то посчитают, что за всем стоит именно он.
– Откуда ты знаешь?
– Я была там однажды рано утром, когда Амос Паттерсон зашел поговорить с Рексом. Рекс Картер держит один из притонов, тот, в котором я работаю. Дверь в его кабинет была приоткрыта, и я подслушала, как Амос говорил по телефону с Дугласом. По тону разговора я поняла, что они беседуют не о продуктовом магазине, поэтому прислушалась. Амос получал приказы от Дугласа.
Отэм тихонько засмеялась:
– Даже со всеми их большими белыми домами Осборны не более чем грязные, невежественные, писающие в кустах людишки.
Элла непонимающе посмотрела на нее, но усмехнулась:
– Давай сходим в закусочную и съедим по гамбургеру. Хочу делать вид, будто все чудесно. Может, ты
