– Абсолютно, поскольку не ручаюсь за себя. Диего чуть было не увидел кое-что по-настоящему интересное на судне.
– Но Диего здесь нет.
– Зато у тебя под глазами большие черные круги.
– Это следствие свободного предпринимательства.
– У нас еще чуть больше трех часов до встречи с Эшкрофтом, – напомнил Трэвис. – Поспи пару часов и…
– Одна? – перебила его Кэт.
– Если я зайду, то не смогу просто так наблюдать, как ты спишь.
– Обещаешь? – Кэт улыбнулась.
Трэвис засмеялся. Желание закипало в нем всякий раз, когда он представлял, как проникает в бархатистую теплоту этой женщины. А думал об этом он очень часто, совсем как подросток, только что открывший для себя секс.
– Подремли, Кэт. Сегодня я не дам тебе заснуть до полуночи. Через два часа заеду за тобой, и мы вместе пообедаем. А до тех пор мне надо кое-что сделать на яхте.
Она постояла возле дома, пока звук мотора не растворился в мерном, мощном гуле прибоя, потом вздохнула и открыла дверь.
Кэт понимала, что Трэвис прав. Она смертельно устала. Но, несмотря на привычную усталость, пошла не в спальню, а вниз.
Если она поспешит, то выгадает час или два на работу со слайдами, а потом еще немного вздремнет перед обедом.
“Сегодня я не дам тебе заснуть до полуночи”.
Тепло медленно растеклось по телу Кэт, когда она вспомнила выражение его глаз.
Улыбаясь, она спустилась в свою мастерскую на нижнем этаже, нажала кнопку воспроизведения на автоответчике и, слушая запись, начала раскладывать слайды на столике с подсветкой. Поступило только одно важное сообщение – Эшкрофт отменил сегодня съемки на закате.
– Хорошо, – пробормотала Кэт, склоняясь над столом. – Мы с Трэвисом мирно поужинаем, и нам не придется спешить на встречу с белобрысой жабой.
Минут через десять она услышала стук в дверь, выходящую на лестницу, спускающуюся к морю. Запасной вход в дом был на втором этаже, в кухне рядом со спальней.
– Кэти, – окликнул ее детский голос. – Ты дома?
– Да, дверь открыта.
Через мгновение показалась голова мальчика.
– Здравствуй. – Он ослепительно улыбнулся.
– Привет! А твоя мама знает, что ты здесь?
– Э… э…
Оживленные голубые глаза смотрели на Кэт из-под бахромы густых темно-рыжих ресниц. Рыжие волосы падали на лоб мальчика. Его губы казались необыкновенно розовыми по сравнению с загорелой кожей. Этот очаровательный ребенок был не по возрасту взрослым и смышленым.
Увидев Джейсона, Кэт поняла, что ей придется отложить работу. Она не имела ничего против этого, поскольку любила Джейсона как сына. Мальчик отвечал ей безраздельной преданностью, и это примиряло Кэт с мыслью, что у нее не будет детей.
Она протянула руки к Джейсону. Мальчик радостно подбежал к ней и, крепко обняв, серьезно посмотрел в глаза.
– Близнецы орали, мама пыталась перепеленать их обоих разом, папа пришел домой поздно, я пролил свой сок и…
– Ты ускользнул через черный ход, – закончила за него Кэт.
Джейсон смущенно кивнул.
– Все в порядке, тигр. У всех бывают такие дни, как у тебя сегодня.
Кэт взъерошила его волосы, вернулась к столу и взяла телефонную трубку. Шэрон сегодня утром говорила, что Джейсон болен.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – Кэт пристально взглянула на мальчика.
– Конечно.
– У тебя нет температуры?
– Нет, – отмахнулся Джейсон. – Температура бывает только у маленьких детей.
– Чепуха.
– На постном масле?
Кэт засмеялась. “Чепуха на постном масле” было любимым выражением Джейсона. Она нагнулась и прикоснулась щекой к его лбу. Лоб Джейсона был не горячим, да и сам он не выглядел больным.
– Ладно, посмотрим, что скажет твоя мать.
Кэт набрала номер.
– Шэрон? Это Кэти.
– О Господи. Джейсон?
– Все в порядке. До отбоя?
– Ты сможешь? – тревожно спросила Шэрон.
– Вполне.
Улыбаясь, Кэт положила трубку. Они обменялись с Шэpoн таким количеством звонков по поводу Джейсона, что свели эти разговоры к собственному шифру.
Мальчик, восторженно вскрикнув, чуть не заплясал.
– Пойдем искать раковины, Кэти, а? Пойдем?
– Я подумаю об этом. – Кэт поспешно сложила и убрала слайды. Белая пластиковая поверхность стола подсвечивала слайд снизу. Это не только облегчало процесс работы, но позволяло значительно лучше сохранить их чувствительную цветную эмульсию, чем при просмотре через обычный проектор.
Когда-нибудь ей не придется заботиться о таких вещах. Она будет делать и хранить свои снимки с помощью электроники. Но этот вид современной технической свободы стоил больших денег.
– Ну как? Мы идем за раковинами? – Джейсон взглянул на Кэт своими огромными голубыми глазами.
– Сначала сделаем несколько снимков, как договаривались, ладно? – Кэт улыбнулась ему. – Очень мило, что мама одела тебя в красную футболку, чистые джинсы и красные кеды.
Мальчик гордо улыбнулся.
– Это не мама – я сам. Я вспомнил, как ты говорила, что красный цвет очень подходит для фото.
– Лучше всех других. – Кэт обняла Джейсона. – Ты тоже очень фотогеничен и молодчина, что умудрился запомнить это.
Джейсон прижался к ней.
– Куда мы отправимся на этот раз?
– В парк “Голубая птица”, потом ненадолго зайдем на главный пляж и вернемся сюда за раковинами.
– Ура! Раковины!
Кэт улыбнулась. По крайней мере она не потеряет с Эшкрофтом без всякого толку еще один закат.
Тут она вспомнила, что надо предупредить Трэвиса.
– Но сначала я должна позвонить. – Кэт набрала номер кузины Трэвиса. Но на другом конце линии никто не брал трубку, даже автоответчик молчал.
– Придется сделать это по старинке, – пробормотала Кэт.
Джейсон между тем разглядывал штативы и осветительное оборудование, но ни к чему не прикасался, хорошо зная, как строга на этот счет его взрослая подруга.
Кэт написала записку Трэвису, сунула ее в конверт и печатными буквами подписала имя получателя. Закрывая входную дверь за собой и Джейсоном, она оставила конверт в двери. Заехав за ней перед ужином, он заметит записку.
Джейсон с беспокойством посмотрел на нее.
– Это для кого?
