Рука Энджел на мгновение замерла над головой Дерри.
«А почему бы и не показать Хоку прелести тихоокеанского Северо-Запада? Я же все равно проведу лето в странствиях по острову Ванкувер. Та что совсем несложно взять его с собой и таким образом помочь Дерри осуществить свою мечту».
Энджел взглянула на Хока, не сомневаясь, что он наблюдает за ней.
— Как долго понадобятся мои услуги?
Уголки рта Хока опустились в циничной усмешке.
«Не дольше, чем на ночь или две, могу поспорить».
Но эти слова так и остались у него в голове. Когда он заговорил, его голос был спокойным и равнодушным.
— Максимум шесть недель. Только на это время я могу позволить себе забросить дела, а потом меня ждут другие сделки с землей.
Хок нахмурился. Через шесть недель станет ясен результат этих его многочисленных сделок: либо они вдвое увеличат его состояние, либо заставят начинать все заново.
В любом случае это будет захватывающе. Для Хока имел значение только азарт. Адреналин, а не деньги. С тех пор как он бросил карьеру гонщика, он уже несколько раз обретал и терял крупные суммы, хотя, как и в гонках, предпочитал выигрывать, а не попадать в аварию.
Однако и при победе, и при поражении все равно в кровь поступает адреналин. Преследование цели, а затем последний, сокрушительный удар: бесконечный цикл, возбуждающий и доказывающий тебе, что ты жив.
— Шесть недель, — повторила Энджел, с трудом сохраняя спокойствие.
— С перерывами; я буду появляться и уезжать. — Хок бросил на Энджел косой взгляд. — Можно составить план путешествий. Ты скажешь, что тут стоит посмотреть, и мы выберем подходящее обоим время.
Энджел рассеянно кивнула.
— И никаких обещаний, — продолжал Хок. — Если увиденное мне не понравится, сделка отменяется.
Энджел взглянула на Дерри, который в этот момент шевельнулся и застонал: боль, очевидно, утихла, но не исчезла совсем.
Энджел вспомнила, как просиживал Дерри возле ее кровати, наблюдая за ее беспокойным сном, а когда беспамятство высвобождало скрытые в глубине эмоции, он был свидетелем ее рыданий.
Как часто, когда она открывала глаза, Дерри одобрительно улыбался ей, убеждал, что теперь она выглядит много лучше.
Она не имеет права раздумывать, помогать или не помогать Дерри! Даже если Хок потребует сопровождать его в течение не шести недель, а шести лет, она немедленно согласится.
— Хорошо, — тихо сказала Энджел, отвернувшись от Хока. — Все, что тебе угодно.
Глава 5
За окном было еще темно, до рассвета оставался почти час. Энджел тихо ходила по кухне, раскладывая еду по пакетам, нарезая в дорогу бутерброды и одновременно следя за шипящими на сковороде кусочками бекона.
Услышав в коридоре стук костылей, она добавила на сковороду еще бекона.
— Что-то ты рано сегодня, — заметила она, поворачиваясь к Дерри. — Это я тебя разбудила?
— Нет. — Дерри скривился и перенес вес на здоровую ногу. Обычно по утрам, часто к немалому удивлению окружающих, у него бывало отличное настроение, но сегодняшний вид его яснее ясного дал понять Энджел, что боль в лодыжке не оставляет его в покое.
— Как спалось? — спросила она, заглядывая ему в лицо.
Дерри нахмурился и сразу стал похож на юнца.
— Отвратительно, — пробормотал он. — Чувствую себя как с похмелья.
— Выглядишь соответственно. Сок?
Дерри кивнул, зевнул и провел рукой по волосам.
— А кофе будет? — с надеждой спросил он.
— Садись. Я принесу.
Пока Дерри ковылял к маленькому столику, откуда открывался вид на пролив, Энджел поставила на поднос кофе, сок, тосты и немного домашнего варенья. Последнее было подарком миссис Карей — соседки, лучше которой никто не варил варенье на острове Ванкувер. Два месяца назад она споткнулась о своего кота и сломала бедро. Гипс уже сняли, но Энджел по-прежнему приносила старой женщине продукты, так же как и двум другим соседям, прикованным болезнью к кровати.
— Где Хок? — спросил Дерри, когда Энджел поставила поднос на стол.
— Звонит.
Дерри покачал головой:
— Что-то он слишком рано принялся за работу. Солнце еще не встало.
— Он разговаривает с Лондоном, с каким-то там лордом.
— Должно быть, речь идет об острове, который Хок пытается купить.
— Целый остров?
— Ага. Он хочет построить на нем завод по переработке нефти из Северного моря.
Энджел помедлила, затем вернулась к плите.
— Хок, должно быть, очень богат.
— Похоже на то. Когда я справлялся о нем в банке как о потенциальном покупателе Игл-Хед, достаточно оказалось лишь упомянуть его имя, и глаза старого Джонсона загорелись, словно лампочки на рождественской елке.
— Апельсиновый сок, — напомнила Энджел.
Дерри послушно выпил сок.
— У Хока хорошая репутация, как сказал Джонсон, в «международном финансовом сообществе». Он птица высокого полета.
Дерри замолчал и сделал несколько глотков душистого кофе. Вздохнув, он бросил на Энджел умоляющий взгляд.
Энджел взяла кофейник и вновь наполнила его чашку.
— Странно, однако, — заговорил Дерри через несколько секунд, — что Хок ведет себя совсем не как богач.
Пожав плечами, Энджел вернулась к сковородке с беконом.
— А что значит вести себя как богач?
— Ну ты знаешь. Сорить деньгами, то и дело бросаться названиями модных курортов или именами модных людей, иметь в собственности личные истребители и машины, что быстрее скорости света.
— Как Кларисса?
Дерри подумал, затем кивнул:
— Да, она была совсем другая.
Энджел с трудом подавила улыбку.
— Я бы сказала, какая она, — заметила Энджел, — да только мне не положено знать подобных слов. Слава Богу, Дерри, что ты вовремя разглядел ее сущность. Она, конечно, красавица, но у нее мозги устрицы.
— Сама ты устрица, — хихикнул Дерри.
Улыбаясь уже в открытую, Энджел выложила кусочки бекона на бумажную салфетку, чтобы они обсохли.
— Сколько тебе яиц?
— Пять.
— Голоден?
— Я же проспал ужин.
— Угу, — согласилась Энджел, занося нож над яйцом.
Зато она хорошо помнила этот ужин. Они с Хоком провели час, обсуждая будущую поездку. Она
