Довольно бормоча, Элисса поглаживала его ладони, плечи, грудь.
Хантер наблюдал за ней, слегка прикрыв веки. Он понимал – он должен ее остановить. Но понимал и другое – он этого не сделает. Ни за что.
Он поразился открытию – какое удовольствие быть с женщиной, готовой ласкать без всякого расчета!
Чем больше Хантер сравнивал Элиссу с Белиндой, тем лучше понимал, какой меркантильной была Белинда. Какой рассудочной. Возможно, Элисса взбалмошная, сумасшедшая, но в недостатке страсти ее не обвинишь.
Хантер сжал груди Элиссы, большими пальцами водя вокруг сосков, с наслаждением слушая ее стоны.
– Хантер? – проговорила она.
Он вздохнул.
– Можно тебя поцеловать?
Хантер наклонился принять поцелуй Элиссы. Ах, вот какой поцелуй имела она в виду! Ее язык, губы, зубы покрыли его грудь, а пальцы забавлялись жесткими упругими волосами на груди Хантера. Она растягивала завитки, пробуя на вкус кожу под ними.
Потом обнаружила маленькие кружочки мужских сосков. Ее язык в точности повторил движения его языка, ласкавшего ее соски. Она втягивала в рот шляпки сосков-гвоздиков.
Хантер издал глухой стон.
Она тут же прекратила ласки и подняла голову.
– Не больно?
– А так больно?
И Хантер взял пальцами ее твердые соски и потянул.
Элисса застонала, как и он. И поняла – вот ответ на ее вопрос. Она улыбнулась. Безудержное любопытство и чувственная готовность этой улыбки прожгли Хантера.
– А так? – спросила она.
Ее руки скользнули вниз. Он втянул воздух, чувствуя, как маленькие пальчики расстегивают пуговицы на брюках, а потом – на нижнем белье.
Очень быстро Элисса открыла полоску кожи между одеждой. Ее нежные пальцы принялись гладить ее, потом наткнулись на пучок жестких волос и тоже погладили.
Хантер еле сдержал и ругательство, и молитву.
– Больно? – спросила она, ехидничая.
– Не больше, чем это. – И Хантер указательным пальцем пролез в ее штанишки и стал водить по кудряшкам.
Элисса тут же ответила. Хантер улыбнулся, наблюдая за ее лицом.
Потом закрыл глаза, его трясло от нестерпимого, безудержного, небывалого желания.
– Хантер.
– Опасно. Очень опасно.
– Почему?
Пальцы Хантера скользнули внутрь Элиссы, их обожгло горячей влагой. Все готово.
– Потому что я хочу вот это.
– Так это твое, – прошептала она.
Элисса медленно ласкала его руку. И Хантер больше не мог ничего сделать с собой. Он повалил ее на тюфяк и освободил свою плоть из тесной тюрьмы брюк.
Прежде чем Элисса успела вздохнуть, Хантер оказался между ее ног и рывком раздвинул их. Она удивленно вскрикнула.
Внезапно он увидел себя со стороны. Что же он делает? Валит ее на постель, силой раздвигает ноги.
Снова то же самое. Как в первый раз. Хантер заставил себя остановиться за секунду до того, как взять ее. Она находилась так близко от его возбужденной плоти, что он ощущал ее жар, передающийся ему. Языки пламени страсти уже лизали его тело, обещая забвение.
Тело Хантера вибрировало от напряжения, рвалось на части.
– Черт побери! Извини, дорогая, я не хотел повторить все снова.
Он целовал ее веки, щеки, губы, шею и в каждый поцелуй вкладывал слова любви, и она трепетала, таяла от них.
Горячие тела Элиссы и Хантера были словно в лихорадке. Напряжение требовало облегчения.
– Ты же обещал все мне показать, научить. Ну покажи же мне.
– Ты такая маленькая. А я…
– Но я не хрупкая, – сказала она быстро.
Хантер задрожал. Никогда в жизни он не возбуждался сильнее и никогда не был так готов, как сейчас. Он хорошо помнил, какая упругая Элисса внутри, и если он будет осторожен, она втянет его в себя, как скользкую атласную перчатку.
– Хантер! – взмолилась Элисса. – Делай же наконец что должен. Все хорошо.
Ей показалось, он ее не услышал, потом она почувствовала ласку его пальцев между ног и сладостное ощущение затопило ее. Волна удовольствия накрыла, разлилась горячим потоком. Нежное давление усиливалось, он входил в нее все глубже.
– Хантер, – прерывисто запротестовала она. – Я же хотела тебе доставить удовольствие, а не наоборот.
Он попытался что-то ответить, но не смог. От того, с какой готовностью и жаром Элисса принимала его, перехватило дыхание. Бедра напружинились, он вдавился в нее еще глубже.
Еще одна волна накрыла ее и потопила. Ее ответ, ласковый и жаркий, заставил Хантера забыть обо всем на свете, весь мир для него сейчас сосредоточился там, где горело.
Элисса выкрикивала имя Хантера, она выгибалась ему навстречу, голова моталась из стороны в сторону, ее жгло огнем ласки. Безудержно разгорающийся пожар усиливался с каждым движением Хантера. Он заживо сжигал ее. И ей нравилось. Ей нравилось обжигающее пламя.
– Это нечестно, – тяжело дыша, говорила Элисса, – ты даешь мне все, а себе не берешь ничего.
У Хантера не нашлось слов ответить. Ее тело принимало его так жадно, так страстно, он входил все глубже и глубже, потом поднял ее ноги себе на плечи, чтобы еще больше открыть ее.
Жидкий огонь подгонял его – сильнее… глубже… быстрее.
– Хантер, – прошептала Элисса. – Я…
Элисса не договорила. Дыхание оборвалось – острые золотые коготки экстаза впились в нее. Она тихо вскрикнула.
Хантер поймал ее губы, потом опустился на нее, целуя, их рты соединились так же тесно, как тела.
Хантер не мог еще глубже проникнуть в Элиссу, он стал двигаться, и с каждым движением его бедер она вскрикивала, двигаясь вместе с ним, разделяя ошеломляющий ритм, огонь горел все сильнее, распространяя пламя в глубину плоти.
Вдруг бедра Хантера стиснулись, голова поднялась, тело задрожало. Ее имя сорвалось с его губ в крике экстаза.
Этот крик ошеломил ее. Она тоже закричала, отдавая себя целиком этому пламени, сжигавшему соединившиеся тела.
И ему.
Хантер не сразу пришел в себя настолько, чтобы посмотреть на Элиссу и понять, не причинил ли ей боли.
Закрыв глаза, она тихо лежала под ним, расслабившись, слегка вздрагивая – волны экстаза гасли не сразу.
Кажется, все хорошо.
Хантер осторожно освободился от Элиссы, обнял ее и лег рядом. Он держал ее в объятиях, медленно гладил, наслаждаясь. Никогда, ни с одной женщиной он не испытывал такого успокоения, не ощущал себя мощным, могучим, как Бог.
