незнакомец не собирается украсть посадочную полосу Фармера.
Уокер больше не смотрел в сторону охранников. Насвистывая что-то сквозь зубы, он извлекал отдельные детали, протирал их, складывал на брезент и снова поворачивался к мотору. Время от времени, повернувшись к охранникам спиной он поглядывал на часы. Руки у него окоченели, дождевая вода стекала с носа, однако он не прекращал своих ритмичных движений. Доставал запчасти, протирал их, складывал, наклонялся в тепло моторного отделения. Время от времени кто-нибудь из охранников опускал стекло и спрашивал его, как идут дела. И каждый раз Уокер заверял их, что вот-вот решит проблему.
Он говорил правду. Стрелки на его часах приближались к. одиннадцати. Пора, решил Уокер и начал складывать обратно детали, причем намного быстрее, чем до этого вынимал их. Выключил фонарь, свернул брезент, убрал из-под колес подпорки, сложил все по местам. Места в самолете оказалось более чем достаточно. «Ацтек», рассчитанный на четыре пассажирских места, сегодня летел пустым.
Охранники наблюдали за тем, как Уокер садится в самолет. Им все это чертовски надоело, хотя и к этому состоянию они уже привыкли, считая его частью своей работы.
– Вы, конечно, не включите огни на взлетной полосе?
– Они включаются только для Фармера. Вы сумели сесть в темноте. Вот и взлетайте так же.
– Благодарю вас. – Другого ответа Уокер и не ждал от ленивых стражей. – Вы мне очень помогли.
– Пошел ты на…
Уокер включил мотор, внимательно прислушиваясь к его звуку. Он давно привык управляться с самолетом в одиночку, но только не в таких условиях – ночью, в дождь, на незнакомой полосе.
«Ацтек» нетерпеливо загудел, стремясь подняться вверх и начать делать то, что он умел лучше всего. Кинув последний взгляд на джип, Уокер покатил по взлетной полосе, доехал до конца, развернулся и остановился перед тем, как набрать скорость для взлета. Включил оба мотора на полную мощность. Их рев прорезал ночную тишину.
Из дренажной канавы, проходившей вдоль взлетно-посадочной полосы, показалась человеческая фигура. Уокер открыл дверь самолета как раз вовремя, чтобы подхватить тяжелый мешок. Слишком тяжелый. Такого он не ожидал.
– Ух ты! Тяжелый, гад!
– Ты мне еще пожалуйся! – услышал он голос Кайла. – Я с ним пятнадцать минут бежал.
– Ну точно, этот Арчер – подлый сукин сын, верно?
– Я это возьму на заметку, – откликнулся Арчер. – Лови!
Уокер поймал еще один мешок. Уложил его в самолет рядом с первым.
– Еще один! – Джейк скинул с себя мешок.
– Это ты, Мэллори?
– Ну да.
– Слышал-слышал о твоей женитьбе. Прими мои соболезнования.
Джейк расхохотался.
– А ты ничуть не изменился.
– Ну ладно, ребята, вы там поосторожнее. Кто знает, что придет в голову этим охранникам.
– Тихо, радость моя, не волнуйся, – произнес Кайл.
– Радость моя! – заржал Уокер. – Ну ты даешь! Официально мы даже не знакомы, а ты уже на меня лезешь.
– Заткнись, Уокер, я говорю с Лайэн.
Она тихонько хихикнула и освободилась от своего мешка. Кайл перебросил его в самолет. У Лайэн перехватило дыхание.
– Осторожно!
Огни прожекторов с дальнего конца полосы прорезали темноту и высветили самолет. Джейк и Арчер успели нырнуть в канаву, Кайл – за ними, вместе с Лайэн. Через секунду они выглянули, всматриваясь в то, что происходило на взлетной полосе.
– Ребятки, у нас проблемы, – сказал Уокер. – Я не могу взлететь, пока этот джип находится на взлетной полосе, и выгрузить ваши мешки нет времени. Вы как хотите: чтобы эти два охранника остались живыми и здоровенькими или чтобы они умолкли навсегда?
– Живыми и здоровенькими, – ответил Арчер. – По возможности.
Лайэн сорвала с себя куртку и начала стаскивать узкие черные брючки.
– Убирайтесь отсюда, пока они вас не заметили, – сказал Уокер. – А я что-нибудь придумаю.
– Мне это не нравится, – проговорил Арчер. Кайл обернулся к Лайэн:
– Пошли.
– Помоги мне снять водолазный костюм. Лайэн потянула за верхнюю часть костюма.
– Что?
– Помоги!
Он не мог понять, что у нее на уме, но знал быстрый способ избавиться от неопрена. Выхватил нож и разрезал костюм. Через пару секунд Лайэн осталась в одних купальных трусиках. Быстро накинула на себя куртку.
– Забирай все остальное и уходи. – Так как Кайл не двигался с места, она с силой подтолкнула его. – Быстрее, Кайл! Они сейчас будут здесь.
– Но…
– Со мной все будет в порядке. Выбирайтесь отсюда. Ну пожалуйста, Кайл! Скорее!
Он бы еще протестовал, но Арчер и Джейк уже сгребли остатки водолазного костюма и скрылись в темноте. Они понимали: что бы ни задумала Лайэн, у них нет времени ни на возражения, ни на поправки.
Яростно выругавшись, Кайл схватил брошенные ею брюки и последовал за остальными в темноту, туда, где их не могли настигнуть огни прожектора.
Лайэн собралась с духом, надела куртку в рукава и, не застегивая молнию, выбралась из канавы. Прожекторы высветили длинные кремово-белые ноги, всю ее фигуру. Легкая курточка развевалась на ветру, то открывая грудь и бедра, то снова на мгновение закрывая их. Потрясающий, умопомрачительный стриптиз.
Демонстративно не обращая внимания на охранников, она протянула руки к Уокеру:
– Все, можно взлетать. Слабо подняться сразу на милю? Уокер одним рывком поднял ее в самолет. Сила его рук даже немного испугала ее.
– На милю, говоришь? Ну что ж, может, они на это и купятся. Мне что-нибудь еще следует знать?
– Мне захотелось пописать.
– Я так и подумал. Там, наверху, на мешках брезент. Поди укрась его своей фигуркой. И не застегивай куртку. Мысли у мужиков ни от чего так не путаются, как от вида голых титек. Голый зад, правда, еще лучше.
– Некоторые вещи действуют сильнее, стоит только помечтать.
Уокер улыбнулся:
– Только не эти вещи. От них умственные способности у любого мужика сразу падают до нуля.
– Эй, вы там! – Мэррей хлопнул ладонью по крылу самолета. – Что тут, к дьяволу, происходит? Я видел каких-то людей.
– Вы видели меня с моей лапочкой. Ей вдруг захотелось пописать. Знаете ведь, как это у них, у женщин. Не могут писать в пивную бутылку, вроде нас, мужиков, и все тут.
– А? Что такое?
– Лапочка, покажи ему свою мордашку.
– Котик, – захныкала Лайэн, – мне холодно. Ну когда же ты поднимешься на милю вверх, как обещал, чтобы мы с тобой могли от души потрахаться?
Уокер обернулся к Мэррею, ухмыльнулся с отеческой гордостью:
– Вот она, моя лапочка. И ведь никогда плохого слова не скажет.
Мэррей наклонился вперед, направил луч прожектора внутрь самолета. Увидел почти обнаженную девицу, лежавшую на чем-то, напоминавшем наспех приготовленную постель. Едва он собрался задать ей пару вопросов, она начала бурно дышать. Грудь ее вздымалась, ножки так и мелькали… Все вылетело у
