развернула целую детективную деятельность. Она выискивает недобросовестных бизнесменов. Хамоватых, наглых, нечестно зарабатывающих свой капитал, живущих на несколько семей, скупивших у бедных, одиноких стариков квартиры и землю под свои застройки. В общем, людей, замешанных в каких-то нечистых делишках. Затем она их просто наказывает, раскручивает на большие деньги.
– Ну и жаргон у вас! – с долей уважения протянула Варвара.
– А ты что думала? Что я старая ветошь и ничего не соображаю! Я не отрываюсь от молодежи, держу руку, так сказать, на пульсе жизни, фильтрую базар.
Варвара засмеялась.
– Она очень умело выслеживает свои потенциальные жертвы и, улучив момент, бросается им под машину.
– Это же очень опасно! – воскликнула девушка.
– Елена Анатольевна – каскадер, она не случайный человек в таком невинном развлечении, – пояснила бывший педагог.
– Про это развлечение я уже слышала в разделе криминальных новостей по телевизору, – сказала Варя, пытаясь сосредоточиться. – Я бы назвала это развлечением российских пенсионеров в целях прибавки к пенсии.
– К этому развлечению многих подталкивает размер пенсии, но она идет на это ради адреналина, – поджала губы Софья Петровна.
– Так-то это так… но кончается это все весьма печально. Привод в милицию за вымогательство или сразу в морг при неудачном попадании под машину, – высказала свое мнение Варвара.
Софья Петровна в это время разогрела сырники в микроволновой печи, вытащила их на стол и щедро полила сгущенным молоком.
– Я когда интенсивно думаю, сильно есть хочу, давай перекусим, и в путь.
– Значит, ваша Елена Анатольевна кинется под машину этого свидетеля?
– Лжесвидетеля! – прервала ее Софья Петровна.
– Лжесвидетеля, и чтобы замять этот инцидент без суда, он должен будет признаться, что говорил неправду в деле об изнасиловании?
– Ты умная девочка! Браво! – прожевывая сырник, сказала Софья Петровна, – ой, как вкусно! Леня мне творог с рынка носит, домашний и свежий.
Варя почувствовала, как ее рот наполняется слюной. Она взяла вилкой один сырник, обмакнула его в сгущенку и отправила в рот.
– Вкуснотища! – не могла не согласиться она.
– Ну? А я что говорю!
– Софья Петровна…
– Вся внимание. Смольный на проводе.
– Ведь если он признается, что лжесвидетельствовал, ему все равно будет светить уголовное наказание, – облизала потекшую по пальцу сгущенку Варвара.
– Знаешь, штраф лучше, чем три года в колонии, – здравомысляще заметила Софья Петровна, цепляя вилкой второй сырник. – Чай? Кофе?
– Кофе, – ответила Варя.
– Сколько сахара?
– Нисколько.
– Надо же… такой же пьет и Леня.
– Вы все думаете о нем?
– А как же?! Он же мне сын! Мы тут сырники едим, а мой мальчик баланду – ни за что! Да я жизнь за него отдам, и не думай, что я помешана на нем, я просто очень хорошо знаю его. Никогда бы он не поступил так ни с одной женщиной. Знаешь, Варя, чем я больше об этом думаю, тем мне хуже становится. У меня же сегодня день рождения!
– Поздравляю!
– Спасибо, поздравила уже… Ладно, не бери в голову! Я это к тому говорю, что нам надо выпить, чтобы расслабиться. Не откажешься?
– Конечно, нет, – ответила Варвара.
Софья Петровна вынула из шкафа с посудой бутылку с коньяком, уже початую на треть, и разлила по рюмкам, поясняя: – Для расширения сосудов иногда принимаю.
– За вас! За здоровье! – подняла рюмку Варя.
– За скорое возвращение Лени, больше мне ничего не надо, – ответила Соколовская, и их рюмки зазвенели.
Женщины выпили, поговорили о жизни, снова выпили и снова поговорили. Потом Софья Петровна рыдала в три ручья и кричала истерическим голосом:
– Кто? Кто теперь привезет мне творог с рынка?! Как я смогу жить без него? Как я вообще могу сидеть здесь и пить, когда мой сын в тюрьме по ложному обвинению?
Еще до того, как отключиться, Варвара узнала все о судьбе Леонида, о том, что он не родной сын Софье Петровне, и о том, как они встретились и пошли бок о бок по жизни.
Закончилось празднование дня рождения слезами уже Варвары и тем, что она благополучно заснула.
Глава 10
Варвара проснулась от голоса, который прогремел у нее над ухом.
– Варя, подъем! Вставай, говорю! Утро уже! Хватит спать!
Варвара с трудом возвращалась в реальность из своего сна-забытья. Руки, ноги не слушались ее, голова вообще существовала словно отдельно от туловища. Она открыла один глаз и посмотрела на Софью Петровну. Варю до глубины души поразил ее бодрый, свежий и отдохнувший вид. Она же себя чувствовала просто разбитой калекой, несмотря на молодой возраст.
– Ой! – схватилась она за голову, садясь на кровати.
– Что? Плохо? – участливо поинтересовалась бывший педагог.
– Что-то совсем нехорошо… даже не знаю, с чего, – промямлила Варя, шурша сухим языком по не менее сухому и бугристому нёбу.
– Это хорошо! Не пьяница ты, значит! Что ты так смотришь? Мы вчера вечером литр коньяка выпили!
– Как литр? – оторопела Варя. – Я же помню, бутылка была пол-литровой и то неполной…
– Это все, что ты помнишь? Бедная ты моя девочка! – покачала головой Софья Петровна, – а кто в магазин за второй бутылкой бегал?
– Кто? – попыталась сглотнуть Варя.
– Ну не я же! Ты и бегала! Ну и напились же мы! Бог с ним! Все-таки день рождения, – успокоила ее Соколовская.
– Похоже, что я одна этот литр и выпила… – поморщилась Варвара.
– Много на себя берешь! Я не отставала! – выпятила грудь Софья Петровна.
– Но вы выглядите явно лучше меня, – отметила Варя, с ужасом осознавая, что даже не помнит, как оказалась в кровати.
– Эх, молодежь! Я-то перед тем, как отключиться, завела будильник и проснулась в шесть утра. Я всегда встаю в это время уже на протяжении тридцати лет, и ничто это не изменит, только моя кончина. Я принимаю контрастный душ. Тоже каждое утро. А еще я успела пробежать пять километров. То-то же, детка! А ты все спишь! Возьми и выпей! – протянула ей стакан с мутноватой жидкостью Софья Петровна.
– Что это? – спросила Варя, чувствуя себя самой несчастной на свете.
– Ты не спрашивай, доверься мне. Ты должна выпить это залпом. Ну?
Варвара подчинилась, у нее чуть глаза на лоб не вылезли от той гадости, что она выпила. Если и существовал секрет этого напитка, то он, наверное, состоял в том, чтобы привести человека в чувство своим самым неприятным вкусом на свете.
– Что это?! – совсем с другим чувством проговорила Варя, выпучив глаза.
