– Вот только не говори, Таня, что я молодая… Мне уже восемьдесят лет миновало.
– Поздравляю.
– Спасибо. Я почувствовала именно сейчас, что старею… А знаешь, почему? Я только теперь начала замечать, что дети стали не такие, а их родители – еще хуже… Это первый признак старости. Хотя, что я хочу? Восемьдесят лет… Я всю жизнь в этой школе. Подруги надо мной смеялись, потому что я выбрала самую низкооплачиваемую и неинтересную профессию библиотекаря. А я, наоборот, считала, что мне безумно повезло. У меня не сложилась личная жизнь, нет детей, и я очень любила читать. И вот я в школе среди детей и среди книг. Что может быть лучше?
– Вы – прекрасный библиотекарь! Наша гордость! – похвалила ее Таня.
– Скорее – необходимость! – рассмеялась Софья Леонидовна. – Я одна знаю, где какая книга лежит, да и в архиве школьном ориентируюсь как рыба в воде.
– Вы прекрасная женщина, я все время вами восхищалась, вашим трезвым умом, памятью и жизнелюбием.
– У нас все были такие в роду, и мама моя до ста лет прожила, и тетка до ста пяти… А когда ее в сто пять лет спросили, беспокоит ли ее что, она ответила – «коленка ноет к дождю», представляешь? Корреспондент, которая у нее брала интервью о долгожителях для московской газеты, была в шоке.
– Да, – рассмеялась Татьяна.
– Вот и я надеюсь до ста дожить и работать в своей школе.
– Так и будет, Софья Леонидовна, так и будет, – заверила ее Таня и стала склеивать страницы растрепанных и разорванных учебников.
– Хорошая ты женщина, Татьяна, – посмотрела на нее Софья, – и мне вот помогаешь всегда… И просить тебя не надо.
– Да, я люблю здесь бывать.
– Таня, как ты думаешь, я-то уж не доживу до тех времен…
– Вы о чем?
– Исчезнут ли книги? В их первозданном виде с переплетом и текстом на пожелтевших листах?
– Я надеюсь, что тоже не доживу до этого, – искренне ответила Татьяна.
– Мне так страшно, – призналась Софья Леонидовна, прижимая к себе первую попавшуюся книгу, словно ребенка, – что все переведут на электронные носители. И библиотекари, которые будут называться как-то по-другому, сядут за бездушные компьютеры и застучат по клавишам.
– Учитель информатики с вами не согласился бы, – заметила Таня.
– Да знаю я! Технологии будущего! А как же старая скрипучая лестница, по которой библиотекарь поднимается к любой из полок, проводит рукой по фактически живым корешкам томов с выцветшими или вытертыми золотыми буквами и испытывает огромную радость, когда находит нужную книгу! И ты берешь ее в руки, открываешь первую страницу, словно крышку шкатулки в ожидании чуда, и вчитываешься в слова, которые автор написал как будто от руки. Знаешь, почему так ценны старые книги? Отчасти от того, что их успели прочитать сотни людей разных возрастов, полов и вероисповеданий… Многие из них уже умерли. А в пожелтевших страницах с пятнами от кофе, грязных рук и слез остались их эмоции и переживание прочитанного. И ты это понимаешь, когда прикасаешься к книге руками. Ничего подобного не испытает человек, читающий с экрана. Он даже страницы не перелистывает. Современный читатель очень многое теряет, не ощущая запаха книг… Ты же чувствуешь особый запах в библиотеке?
– Конечно! Из-за него часто чихают! Шучу!
– Вот! А в центре компьютерных технологий будет совсем другой запах – проводов и пластика…
– Так и писатели сейчас пишут на компьютерах, – заметила Татьяна.
– А что они пишут, прости господи? – перекрестилась Софья. – Разве же это книги?
– То есть пером с чернилами при свечах писалось лучше? – уточнила Таня.
– Я бы даже отметила – писалось на века! – С любовью поставила томик на полку Софья Леонидовна.
Тут в библиотеку вошла старшеклассница с длинной челкой, прикрывающей сильно накрашенные глаза. На ногах ее свисали гофрированными шлангами ярко-розовые гетры, а на ногтях сиял лак такого же цвета.
– Здрасте… Извините, – поприветствовала их она, раздувая пузырь из жвачки.
– Да, Юлечка, – обратилась к ней Софья Леонидовна, которая на редкость запоминала всех учеников. Например, именно эта Юлечка, получившая за год двойку по математике, сейчас отрабатывала свой «неуд» у «математички», чтобы осенью сдать экзамен и не остаться на второй год.
– Нет книги про вампиров? – Юля продолжала надувать пузырь.
– Про кого?
– Любовь там. Он вампир, и ее любит, но не может… В общем, трагедия, – пояснила девочка.
– «Ромео и Джульетта» есть…
– Не-а, это не прокатит, – огорченно ответила Юля и закрыла за собой дверь, но тут же вошла снова, – ой, забыла! Вас к директору просят зайти! – И опять исчезла.
Софья Леонидовна только руками развела.
– Вот что ты с ней будешь делать? Нанопоколение! «Джульетта – не катит!» Горе мне! Вымирающий я вид!
Таня рассмеялась.
– Возможно, во времена «Ромео и Джульетты» «катило» что-то другое. А к директору вы сходите, я здесь пока все расставлю в алфавитном порядке.
– Спасибо, Танечка. – Софья Леонидовна пошаркала легкими шажками, что-то бубня себе под нос.
В ее отсутствие Татьяна задумалась о глобальной проблеме «непохожести» современных детей на своих родителей.
Софья вернулась достаточно быстро, и выглядела она очень притихшей и удрученной. Таня это сразу же заметила.
– Что-то случилось?
– Нет, все хорошо… Я просто немного устала. Сегодня сама закончу расставлять книги, а ты иди…
– У вас точно все в порядке?
– Все нормально! – заверила ее Софья Леонидовна, и Татьяна вернулась к себе в кабинет, а затем решила пообедать в соседнем со школой ресторанчике. Конечно, с ее зарплатой она могла позволить себе только бизнес-ланч, но сегодня все изменилось. Уже придя домой, она увидела, что Сергей сунул ей в сумку огромную пачку пятитысячных купюр, а именно один миллион рублей.
Сначала ей стало плохо, потом хорошо, потом снова плохо. Татьяна даже стала понимать страдания богатых людей. Вот не было у нее денег, и прекрасно, а появились – забот сразу прибавилось. Затем она решила, что не будет тратить этот миллион и с самым гордым видом вернет его Сергею. Но на следующий же день она вытащила одну купюру из пачки, и сейчас чувствовала себя человеком, который многое может себе позволить.
– Бизнес-ланч? – обратилась к ней официантка.
– По меню, – ответила она и гордо прошла в вип-кабинет.
«А я, оказывается, транжира. Были бы деньги, все спустила сразу же», – отметила она про себя и заказала бутылку минеральной воды, корейку, ягненка под апельсиновым соусом и капучино с эклерами.
Официантка ушла, а Таня осмотрелась.
«Эх, не сообразила сразу. Надо было Софью Леонидовну с собой пригласить».
Она сидела на удобном диванчике, который в форме буквы «П» располагался вокруг квадратного стола под скатертью с орнаментом. Столовые приборы сияли чистотой. Совсем другая обстановка была в общем зале; и столы там меньше, и без скатертей… В вип-кабинете Таня оказалась первый раз. Сюда и гул общий не проникал, и музыка играла приглушенно. Зато очень хорошо слышался разговор из соседней кабинки.
– Я познакомилась с ним в одном клубе на закрытой вечеринке. Ну, знаешь пиар-муар, все богатые и довольные, и немного благотворительности то ли для детей, то ли для инвалидов…
«Светская львица трещит, как сорока», – подумала Таня, понимая, что деловые серьезные переговоры
