По одной из аллей внутреннего двора лечебницы катилась полная пожилая женщина в грязноватом, медицинском халате. Женщина явно походила на санитарку. На ее ногах с узловатыми венами были надеты серые носки и стоптанные тапочки.
– Простите, мадам! Можно вас на минутку? – позвал ее Рустем.
Обращение «мадам» ввергло женщину в шок, но она подошла к ним и внимательно всмотрелась в их лица.
– Что надо?
– Как вас зовут? – спросил Рустем.
– Лидия Михайловна, – ответила женщина.
– Вы здесь работаете? – спросила Яна, желавшая поучаствовать в разговоре.
– Нет, лежу! Конечно, работаю! Вот уже тридцать лет! – негативно ответила Яне Лидия Михайловна и с более радушным настроем посмотрела на Рустема. – Медсестра я.
– Вы тот человек, который нам нужен, – воодушевленно произнес Рустем и достал деньги. – Вот, возьмите!
Лидия Михайловна, увидев толстую банковскую пачку, отшатнулась, как черт от ладана.
– Вы что это?! Зачем это? Уходите отсюда, наркоманы проклятые! Я такими делами не занимаюсь. – Для пущей убедительности женщина даже руки в карманы засунула.
– Мы не наркоманы, – заверил Рустем.
– Передать, что ли, кому? – воровато оглянулась Лидия Михайловна. – Только здесь такие деньжищи никому не нужны. Питание есть, уход, лекарства… вон, сидят на солнышке, «божьи одуванчики».
– Эти деньги исключительно для вас в благотворительных целях, – ответил Рустем.
– Чего? Целях? Ах, так вы от благодетеля нашего, господина Шимякина! – воскликнула тетка, и настала очередь удивляться Яне с Рустемом. Фамилия Егора Шимякина прозвучала как гром среди ясного неба.
– Вы знаете Шимякина? – снова привлекла к себе внимание Яна, и на этот раз Лидия Михайловна отнеслась к ней с большим вниманием – видимо, волшебное действие оказала фамилия «благодетеля».
– Да как же его не знать-то?! – всплеснула руками медсестра. – Это же самый главный наш спонсор, – необычное для себя слово Лидия Михайловна произнесла с ударением не на том слоге.
– Он – хороший человек, и мы от него, – решил подыграть ей Рустем, и не прогадал.
Лидия Михайловна заулыбалась жутким для восприятия Яны как стоматолога беззубым ртом и торопливо заговорила:
– Да что ж мы тут тогда стоим? Пройдемте со мной.
– Нам к главному входу? – обрадовалась Яна.
– Это далеко. Идите вперед, я вас через черный вход пропущу, – широким жестом указала Лидия Михайловна.
Черным входом оказалась покосившаяся калитка с большим амбарным замком, ключ от которого висел на связке у нее в кармане.
– Заходите, – пригласила она.
Молодые люди прошли мимо больных в полосатых пижамах в мрачный темный вход. Яна с опаской косилась вокруг.
– Не тронут, они не буйные, – ответила на ее взгляд медсестра.
В корпусе пахло сыростью, затхлостью, пищевыми объедками и мочой. Половицы скрипели, штукатурка со стен отваливалась, съедаемая грибком.
– Вы не смотрите… это крыло не отремонтированное, а в палатах полный порядок, все благодаря Егору Федоровичу. Он завозил и штукатурку, и краску, и побелку, прямо машинами. Он и на дорогостоящие лекарства денег дает, и нам на премии, говорю же, благодетель.
Кабинет медсестры был маленьким и заваленным всяким барахлом. Яна с Рустемом расположились на скрипучих стульях, а Лидия Михайловна за столом восседала, словно начальница.
– Это вам, – положил деньги на стол Рустем, – лично.
– Я все поняла, боже, как приятно! Такая сумма! Я столько денег за всю жизнь не видела! Что я могу для вас сделать?
– Нет ли здесь каких-нибудь пациентов, которых быть не должно? – витиевато высказалась Яна. – Чего-нибудь или кого-нибудь странного? – добавила она.
– Вот вы в какую сторону клоните, – криво улыбнулась Лидия Михайловна и выдвинула ящичек стола. На столе оказалась старая пепельница из грубого толстого стекла, припорошенная старым пеплом, и смятая пачка дешевых сигарет.
– Закурите? – предложила она.
– Мы не курим, – за двоих ответила Яна.
Лидия Михайловна закурила сигарету без фильтра и окинула посетителей мрачным взглядом из-под вовсе не выщипанных и не прореженных бровей.
– Вы, часом, не из милиции?
– Да мы разве похожи? – вопросом на вопрос ответил Рустем.
– Нет, – согласилась Лидия Михайловна и снова задумалась. – Разное, конечно, здесь бывало, в годы советской власти сгнило здесь несколько человек в особой палате, не без этого… Кулаки, враги народа, сами понимаете. Но сейчас – совсем другое дело, сейчас этого безобразия нет.
– Никакого насилия? – уточнила Яна.
– Очень скользкая тема, – затянулась сигаретным дымом Лидия Михайловна. По ее лицу, покрытому мелкой сеточкой морщин, по желтым пальцам было понятно, что она очень много курит. – Все-таки у нас заведение специфическое, и если человек буйно помешанный, он не может быть сюда доставлен по доброй воле. Хотя сейчас вышел закон, что человека не только положить в лечебницу, даже освидетельствовать у психиатра без его согласия нельзя. Очень неправильный закон, я считаю. Какой же псих, да еще буйно помешанный, согласится сюда приехать и пойти к врачу? Они же все совершенно искренне считают себя нормальными людьми. А каково их родственникам и окружающим? Если они потребовать принудительного психического освидетельствования могут только через суд? При этом предъявив неоспоримые доказательства того, что это нужно сделать.
– Например, он убьет кого-нибудь? – предположила Яна.
– Вот-вот, или человека терроризирует, или издевается над своими родственниками. Но что может сделать какая-нибудь бабулька, у которой и ноги плохо ходят, со своим сыном-алкоголиком, отбирающим у нее пенсию, агрессивно настроенным и уже больным от водки на голову? Да она не дойдет до суда, не заплатит за суд, не доживет до приговора и ничего не докажет.
Лидия Михайловна с чувством посмотрела на пару молодых людей, словно оценивая, произвели ли ее слова должное впечатление.
– Поэтому ради жизни здоровых иногда нарушается закон о правах душевнобольных. Я видела, на что способны эти люди, и считаю, что это правильно. Вы тоже считаете это нарушением закона?
– Мы не вправе судить.
– Тоже хороший ответ. Все, что я знаю, это следующее: наш главный врач Прокофьева Ольга Сергеевна иногда делает такие услуги для родственников больных людей.
– За определенную сумму их прячут сюда? – уточнил Рустем.
– Вы сами это сказали, – довольно улыбнулась Лидия Михайловна.
– Скажите, а по просьбе Егора Шимякина сюда кто-нибудь был помещен? – спросила Яна, держа сцепленными на удачу пальцы.
– Милая девушка, – вытащила вторую сигарету Лидия Михайловна.
– Яна.
– Яночка, надо же, какое интересное имя. Дело в том, что меня, простую медсестру, не зовут на переговоры с такими людьми. Понимаете, то, что он оказывает материальную поддержку заведению, активно афишируется, а положили ли сюда кого-нибудь по его просьбе, вот об этом молчат.
– А можно это узнать? – спросил Рустем.
– Молодой человек…
– Рустем, меня зовут Рустем, – ответил он.
– Рустем… Ты татарин?
