– Эх… Муза, вдохновение, идеал, – выдал загадочную фразу Петр и отвернулся.
Казимир Натанович постучал кистью по столу, привлекая внимание аудитории.
– Для вновь прибывших повторяю, что сегодня надо настроиться на любовный лад. Мы рисуем свой идеал, свою музу, своего Орфея, свою любовь, назовите как хотите.
– А у кого уже есть любовь, рисовать портрет любимого по памяти? – спросила Тина, и ее голос звонко прозвучал в звенящей тишине зала.
– Конечно, если вы думаете, что его образ совпал с вашим идеалом, – хитро улыбнулся Казимир Натанович.
– А если любимого нет, то рисуй свою мечту, – повернулась к Тине курносая и смешливая девчонка Лена Карандашева.
– Толстого мужика в красном пиджаке с часами «Ролекс» на «Мерседесе», – хохотнул кто-то в аудитории.
«Что это Казимир Натанович вспомнил о любви, об идеале?» – подумала Тина и посмотрела на чистый лист бумаги. Идеал… Какого мужчину она хотела бы видеть рядом с собой? А может быть, идеальный мужчина уже был рядом с ней, а она не разглядела и не сберегла?
Кристина вспомнила бесконечную череду мужчин, с которыми она когда-то встречалась, и содрогнулась.
«Нет, я уверена, что среди них идеала не было», – решила она и нанесла легкий штрих карандашом на лист бумаги.
Когда творческий человек начинает работать, время словно останавливается. Слышны лишь дыхание, скрип карандаша по листу бумаги, вздохи… Поэтому и занятия в мастерской Бергера продолжались столько, сколько студенту-художнику требовалось, его не ставили в жесткие рамки. Часа через два некоторые студенты понесли свои работы на стол маэстро. Тина работала почти четыре часа. Наконец она почувствовала, что руки ее дрожат, что глаза очень устали. Так с головой погружаться в процесс творчества удавалось не каждому… С бумаги на Кристину смотрел красивый молодой мужчина с мягкими чертами лица, темными глазами, черными слегка вьющимися волосами, чувственным ртом и мужественным подбородком. Выражение лица у этого мужчины было добрым, умным и немного задумчивым. Широкие плечи, сильные запястья.
«Просто херувим какой-то, – усмехнулась про себя Кристина, – вот он оказывается какой, мой «мистер совершенство». А Казимир Натанович хитер, заставляет задуматься и заглянуть себе же в душу. Одно слово – мастер. Я, конечно, предполагала, что люблю мужественных брюнетов, но не думала, что он будет настолько добрым и трогательным. Докатилась, Кристина Наумовна, потянуло на романтику в наш век кибернетики и информатики. Не хватает любви, нежности и понимания, ох не хватает», – вздохнула Кристина и принялась откалывать лист бумаги с мольберта.
К ней подошла ее сокурсница Юлиана Снегирева – особа весьма неприятная и высокомерная. Она отличалась особой пунктуальностью и подхалимством к преподавателям, что вполне компенсировало отсутствие у нее таланта и давало приличные оценки за ее работы и экзамены. Юлиана посмотрела на рисунок Тины.
– Ого! Какой милашка! Такие интересные черты лица и кроткий взгляд. Не думала, Кристина, что тебя тянет на таких мальчиков, ты всегда мне казалась стервой!
Тина бросила взгляд на рисунок Юлианы и отметила:
– Этот мускулистый красавец с гипертрофированными бицепсами мало похож на твоего пятидесятилетнего любовника с отвислым животом и тугим кошельком, которого ты безуспешно охмуряешь второй год.
Глаза Юлианы превратились в узкие щелочки.
– А ты не слышала, что идеал и то, что рядом, не всегда совпадают, так сказал Казимир Натанович? – прошипела она на ухо Тине и продефилировала к учителю.
Тина последовала за ней.
– Так, девицы-красавицы, сдаем работы, – нацепил очки на нос Казимир Натанович и уставился на рисунок Тины.
– Чем вас так снова поразило творчество вашей любимицы или вы ожидали увидеть свой портрет? – прошипела Юлиана, зная порядочность Казимира и уверенная, что это злостное высказывание не снизит ей оценку на экзамене.
– Не переходи границы! – одернула ее Тина.
Казимир Натанович только рукой махнул.
Юлиана смерила Тину презрительным взглядом и удалилась, Тина поплелась следом.
– Кристина, задержитесь, пожалуйста, – попросил Казимир Натанович.
Юлиана демонстративно хохотнула и закрыла за собой дверь в аудиторию.
– Слушаю вас, – сказала Кристина.
– Вы знаете этого мужчину, то есть видели вы его? – спросил Казимир Натанович.
– А… вас заинтересовала моя работа, – усмехнулась Кристина, – нет, это выдуманный персонаж, этот образ, видимо, сидел у меня в подсознании.
– Хорош… – протянул Казимир Натанович, посмотрев на Кристину поверх очков, – я хочу сделать одно предложение.
– Я вся внимание.
– Я уже стар, болен и скоро могу умереть, – не очень весело начал профессор.
– Типун вам на язык! Что за речи? Даже слушать ничего не хочу, – сказала Кристина.
