– Нет, что ты! Все хорошо! – слизал он с бутерброда икру и пустой хлеб положил на место.
– Что ты делаешь, – возмутилась она, – как себя ведешь?
– А что, у вас в обществе так не принято? Я себя всегда так веду – нагло и непринужденно, ты еще меня не знаешь. Ты мужа выбирала по тому, как его представить высшему обществу? Ах, какая пара! Галина – чудная женщина, бизнесвумен, владелица салона красоты и ее муж – директор медицинского центра, пластический хирург! Они вместе несут добро и красоту людям и просто созданы друг для друга! – притворно закатил глаза Венсан и вытер руки о скатерть. – Извините, привычка хирурга держать руки в чистоте, а бумажные салфетки закончились.
– Не веди себя, как свинья! Ты ставишь меня в идиотское положение! – взмолилась Галя.
– Это ты меня ставишь в нелепое положение. Объявляешь о свадьбе, а жених-то не в курсе! Ты для этого и притащила меня на выставку? Я чувствую себя самым экзотическим экспонатом.
– Не сердись! Я решила, что нам уже пора пожениться… – прошептала Галина, и слезы навернулись у нее на глаза.
Выносить женские слезы Венсан не мог физически, поэтому сразу же пошел на попятную.
– Ну ладно, не реви… извини, я был резок, оказался не готов… просто я думал, что мы уже все выяснили.
– Я так люблю тебя, – припала к нему Галя, – все будет хорошо! Я нравлюсь твоей маме и сестре, что немаловажно!
– Ну, хорошо, хорошо…
Галина понеслась дальше получать поздравления от жриц искусства, а Венсан грустно стоял в стороне.
«Вот и пришел конец моей холостяцкой жизни. А Галя молодец! Взяла, как говорят, быка за рога… Может быть, со мной только так и надо? – думал он с тоской в глазах. – Видела бы меня сейчас Жюли, как бы она позлорадствовала и порадовалась».
Художники и прочие люди искусства стали собираться в небольшие группы, все горячее и горячее обсуждать работы того или иного автора. К Венсану, как всегда на таких вечерах, подошли три женщины и, глупо хихикая, рассказали о своих проблемах. Растяжки на коже после родов, избыток жира на бедрах и варикозное расширение вен – вот неполный список волновавших их проблем. Одна дама даже пыталась оголить живот, но подруга ее осадила.
– Ты что? Он – мужчина!
– Ну и что? Он не мужчина, он – врач! А докторов я не стесняюсь! – Дама раскраснелась, ей сейчас было море по колено. Венсан знал, что на такие интимные откровения женщин тянет после не одной рюмки, поэтому успокоил их и всем раздал свои визитки.
– Вы правы, я прежде всего врач, но все же здесь мы оголяться не будем, дабы не смущать гостей. Приходите лично ко мне на прием в любое удобное для вас время, и я попробую решить все ваши проблемы.
– Венсан – вы прелесть! Галине очень повезло! Если бы ее не было, я сама бы приударила за вами, – сказала одна из дам, закладывая его визитку куда-то в недра своего необъятного размера бюстгальтера и криво улыбаясь.
Венсан уже порядком устал от череды лиц, мелькавших красок, ничего не значащих, пустых разговоров, поэтому очень обрадовался, когда услышал Серафиму, вещающую в микрофон:
– Дорогие гости! А сейчас мы проведем небольшой аукцион. На сегодняшний вечер я выставляю пять экспонатов – две картины, две небольшие скульптуры и одну вазу ручной работы. – Она многозначительно посмотрела на Венсана.
Тот понял, что она имеет в виду вазу работы инвалида, которую уже мысленно приготовила для него, словно проверяя его состоятельность для того, чтобы войти в число ее близких друзей. По ценам, которые закатили за выставленные экспонаты, он понял, что у богемы деньги имеются, и не малые. Сам он нацелился приобрести вазу автора-инвалида с целью оказания ему материальной помощи, а не с целью произвести впечатление на Симу. В толпе, обступившей Серафиму, он не видел Галины, но решил, что встретится с ней после аукциона.
– Наконец, мы представляем наш последний и самый дорогой лот, – сообщила хозяйка галереи, – вещь уникальную, целый год над ней работал талантливейший художник-гончар. Миша, принеси вазу, – обратилась она к одному своему молодому помощнику.
Парень быстро куда-то убежал. Вернулся он через какое-то время, озадаченный и испуганный.
– Вазы нет! – выпалил он.
Воцарилась гнетущая тишина, Серафима прошипела зловещим шепотом:
– Как это нет?
– Вот так, ее нет на месте, – ответил парень.
– Ребята, кто-нибудь брал вазу? – обратилась Серафима к своим служащим.
– Нет.
– Что за шутки? Кто спрятал вазу?! – закричала она, и камни угрожающе загремели у нее на шее, словно у гремучей змеи.
Гости, сначала смеющиеся и веселые, заметно погрустнели.
– Я не брал никакой вазы! Я тоже не брала! О чем ты говоришь? Ты нас знаешь не первый год! – стали раздаваться недовольные голоса. – Сама, наверное, убрала ее к аукциону и забыла.
– Это такая огромная, синяя ваза в мелкий цветной орнамент? – спросила дама с жемчугом, с которой не так давно разговаривала Галина.
