– Понял, шеф, – кивнул тот.
– Извини, свое жилье предложить не могу, – продолжил разговор с пассажиркой помощник комиссара. – Некуда особо, да и жена не пустит.
– Если я у Светлова в хоромах не осталась, у вас уж точно не стала бы жить, – фыркнула Фрося, у которой до сих пор стучало сердце от прощального взгляда Влада.
– Условия-то в приюте не очень, – покачал головой Вацлав.
– Мне все равно! Я домой хочу!
– Постараемся помочь. – Бельских закурил, приоткрыв окно.
На минуту Фрося засмотрелась вечерним Краковом.
– Только мне вещи кое-какие купили, и опять я без всего… – грустно вздохнула девушка. – Покупки у Влада остались.
– Думаю, тебе их передадут. Вряд ли Владиславу нужны женские шмотки, – хмыкнул Вацлав.
– Подарит своей подружке, – отвернулась она к темному окну, в котором отразился овал ее уставшего лица.
Именно в этот момент Вацлав допил остатки коньяка из своей портативной фляжки.
– Да что же вы такое делаете?! – не сдержалась девушка, увидев в стекле и его отражение.
– А что? Дело к ночи, я уже не на работе.
– Вас послушать, а еще лучше увидеть, так можно подумать, что вы все время не на работе, – фыркнула Фрося.
– У меня свободный график, – уклончиво ответил полицейский.
– Это же государственная служба! – не поверила Кактусова.
Вацлав наклонился к ее уху и тихо прошептал:
– Ну, хорошо, твоя взяла. Мой шеф знает о моей болезни, то есть слабости… Он дал мне отпуск, выходные, отгулы, как угодно назови. Меня не хотят увольнять окончательно, потому что я – ценный кадр. Мне дают шанс.
– Но отгулы когда-нибудь закончатся, да и шанс не всегда могут предоставить, – серьезно сказала Фрося.
– Я знаю. Но пока моя пагубная привычка побеждает меня.
– Да уж. Мы вас оставили в совершенно отключенном состоянии в парке.
– Пришлось включиться. Потому что позвонил шеф и сообщил об этом зверском двойном убийстве. Из ряда вон выходящий случай для нашего спокойного города.
– Понятно… А все же странно, что те люди, которых следовало заподозрить первыми, вам не пришли в голову.
– Ты про себя с Владом? Мне это действительно даже в страшном сне в голову бы не пришло.
– Нет, я вовсе не о нас с Владом! – воскликнула Ефросинья.
– Тише, не кричи, не привлекай внимания посторонних, – помощник комиссара улыбнулся водителю.
– Мне надоело, что меня подозревают в том, чего я не делала!
– Это были всего лишь слова, я же шутил. Кстати, подозрения могут быть у каждого.
– Так вот, если бы вы спросили каждого, то еще и меня тоже. А я бы подозревала Василия!
– Да кто он такой? – не понял Вацлав. – Ты помешалась, что ли, на каком-то Василии?
Ефросинье пришлось рассказать полицейскому грустную историю о двух супружеских парах акробатах, исполнявших смертельно опасные трюки без страховки ради заработка, и о том, что одна молодая женщина действительно погибла.
– Теперь вы понимаете, почему Вася вполне мог бы оказаться убийцей?
– В данном случае ясно – действовал профессионал.
– Или заказчиком, – не сдавалась Фрося. – Мало того, что мои попутчики-«молодожены» втянули Василия и его жену Анжелу в опасное и незаконное предприятие, так еще и получается, Игорь фактически убил партнершу. Можно думать, что Вася смирился, но ведь и можно предположить, что он затаил обиду, злость и решил отомстить Игорю с Таней.
– Я понимаю ход твоих мыслей, Фрося. Но прошло какое-то время, почему же Василий не отомстил раньше? – спросил Вацлав.
– Насколько я поняла, парень перенес жуткий стресс, и ему вначале было не до того. А сейчас все обострилось, – предположила Фрося.
– С чего обострилось-то? – вытер пот со лба Вацлав и облизнул пересохшие губы.
– Вы невнимательно меня слушали. Девушка разбилась, всех выгнали из цирка. Потом приняли обратно на абы какие должности. Да только Таню с Игорем взяли все же в шоу, хоть и на запасные пока роли, но с перспективой возвращения в профессию. А Васе уже не с кем было работать. Выходит, его жизнь полностью сломана и разрушена. Вот тут-то и поднялась у него волна злости и отчаяния, и он их порешил. Мол, если у него ничего не сложилось, так пусть и у «сладкой парочки» ничего не сложится, – закончила свое повествование Фрося.
Вацлав зевнул.
– Влад говорил, что ты писательница.
– Я переводчик, но скоро мне действительно предстоит написать роман.
– Пиши, Фрося, пиши! Уверен, у тебя получится. Фантазия просто фонтаном бьет через край.
– Не иронизируйте! Чем не мотив?
– Мотив прекрасный, но для начала необходимо познакомиться с самим обвиняемым. Чтобы хоть немного понять, он на это способен или нет?
– Это конечно… – смутилась Фрося.
– Ты хочешь есть? – внезапно спросил Вацлав.
– Поздно уже.
– Плевать! Давай перекусим?
– Я не очень хочу.
– Я знаю прекрасное кафе. Посиди со мной за компанию, а! – почти умолял ее Вацлав, и она согласилась.
Помощник комиссара сказал что-то по-польски водителю, и тот, кивнув, свернул в сторону.
– Кстати, то кафе рядом с городским парком, – пояснил Вацлав. – Их там множество. Где люди и туристы – там и кафе. Но только местные жители знают, в какое кафе ходить. Где и порцию дадут большую, и за меньшие деньги.
Машина остановилась у обочины, возле аккуратно подстриженных кустов, и Вацлав помог Фросе выйти из салона.
Действительно, здесь чуть не в каждом доме находилось кафе с красиво украшенными витринами и вывесками, всеми возможными способами зазывающими посетителей. Входы украшали живыми и искусственными цветами, иллюминацией, подвесными кренделями и бутафорскими кусочками торта. А вот дурманящий аромат кофе и явно очень вкусной выпечки был абсолютно реальным. Казалось, все запахи вышли из кафешек, объединились вместе и пошли гулять с ветром в обнимку по всему парку.
Вацлав свернул в самый невзрачный, узенький переулок, прошел буквально пятьдесят метров и стал спускаться по крутым, каменным ступенькам резко вниз, заговорщически шепнув спутнице:
– Нам сюда.
– Да уж, это заведение могут найти только те, кто его знает, – согласилась Ефросинья, озираясь.
– И поверь мне, все возвращаются сюда снова и снова!
Интерьер кафе оказался очень помпезным и напоминал антикварную лавку – маленькие круглые столики на витых позолоченных ножках, невысокие потолки с лепниной, явно специально состаренные. На каждом столике стояло по старинному подсвечнику из бронзы и маленькому букетику белых цветов. Окон не было, а стены все задрапированы тканью в восточном стиле, то есть красочной и тоже с золотом. Даже в столь позднее время за несколькими столиками с горящими свечами сидели посетители. Естественно, в основном влюбленные парочки.
Вацлав усадил Фросю, чиркнул зажигалкой, зажигая свечу, и предупредил:
– Меню будет на польском языке. Так что позволь мне самому заказать? Обещаю, тебе понравится.
