отношения. И почему бы мне не позвонить Даниле?
– Хотя бы потому, что именно он крутил роман с Мариной.
– Не может быть! – воскликнула Джулия.
– Это заметил не только я. Ты это хотела от меня узнать? – обиженно поджал губы оператор.
– Ну, надо же! Данила конечно же мог… Любую бы соблазнил! Не думала, что Марина попадется на эту удочку… Нет, ну ты посмотри! Никогда бы не догадалась, конспираторы чертовы! – У Джульетты даже щеки раскраснелись.
– Может, чего крепкого выпьешь? А потом я тебе комнату предоставлю?
– Ладно! – сдалась Джулия. – Мне надо все обмозговать… Данилу-то я все равно увидеть должна, поговорить с ним по душам. Не бойся, не выдам тебя.
– Да я вообще ничего не боюсь… Ладно, мне одна радость, что ты у меня задержишься. Спущусь в подвал, принесу вино.
Максим покинул кухню уже в который раз. Джульетта тоскливо огляделась.
«Верить или не верить тому, что он сказал? Хотя это проверить проще простого… Просто спрошу у Даньки. Уж по его лицу я сразу пойму, лжет или нет. А, судя по висящей внизу курточке, я бы это прямо сейчас могла бы сделать… Интересно, где все-таки Максим спрячет своих гостей? И как он собирается выводить их из дома? Наверное, когда уложит меня спать… Какая секретность! Не иначе секта, честное слово! А все-таки, почему он пытается задержать меня у себя? Не легче ли было меня выпроводить, и дело с концом?» – подумала Джульетта и остановила взгляд на русской печи с железной заслонкой. Она открыла ее, решив полюбопытствовать, пользуется ли хозяин своей печью. И сразу же услышала глухие голоса.
Джулия испугалась, оглянулась, но поняла, что голоса идут из печки. Джульетта нагнулась и прислушалась.
– Какого черта она тут делает?
– Заткнись! Я уже говорил, что для меня это полная неожиданность. Она никогда в жизни меня особо-то не отмечала, а уж, чтобы приезжать. Сам в шоке! Но она, похоже, ни о чем не догадывается…
– Уверен?!
– Заткнись! Орешь на весь дом!
Джульетта засунула в печку всю голову. Печь, по всей видимости, была нерабочая, и разговор шел из подвала. Кому принадлежал второй голос, она не поняла, но человек был настроен весьма агрессивно.
– И что теперь?
– Она заснет, и разойдемся…
– Нам долго сидеть еще в этом подвале? Здесь холодно! – присоединился к беседе женский и тоже незнакомый Джулии голос.
– А чего вам тут не сидеть?! – взвился Максим. – Жрачки, вина – море! Вот и развлекайтесь!
«Подземная жизнь у Максима бьет ключом», – мелькнула мысль у Джульетты.
– Не дождешься ты, когда она заснет! – снова заговорил недовольный мужской голос. – У нее бессонница.
Джулия икнула и стукнулась головой обо что-то твердое, но вовремя взяла себя в руки.
– Что же делать? – обеспокоилась женщина.
– Я это точно знаю… Мы с ней вместе иногда маялись по ночам. Вот у меня целый пузырек транквилизаторов, всыпь ей в вино штук шесть…
– Вино, то есть алкоголь и снотворное вместе принимать нельзя, – робко возразила женщина, но ее грубо прервали.
– Да ничего ей не будет! Проспится, как младенец, встанет с тяжелой головой, и что? Подумает, что перепила, перенервничала. Зато мы все выйдем из подполья. Ясно?
– Хорошо, – буркнул Максим.
Джульетта второй раз приложилась головой обо что-то твердое и кинулась к своей сумке. Непростительно долго телефон включался, приветствовал ее и загружался. Набирать другой телефонный номер уже не было времени, именно так объяснила себе это Джулия.
– Алло?! Мирон! Меня хотят убить!.. Нет, у меня не приступ, не умопомрачение и не паранойя, и я не скажу через минуту, что опасность миновала… Что? Алло? Алло? Вот ведь черт! Деньги закончились…
В дверной проеме появился Максим с двумя фужерами с красным вином.
– Не заскучала? Почему ты вся в саже?
«Ну же, Госпожа Импровизация, выручай!»
Джулия собралась с мыслями.
– Да, вот сумку взяла, все рассыпала… О твою печку испачкалась. Люблю еду из печки, пахнет детством, которого у меня не было. Но пару раз в деревне у бабушки по отцу я отдыхала…
– Она не топится. Я сначала загорелся идеей иметь печку, а потом у рабочих возникли какие-то сложности, я и забросил это дело. Печки класть – надо быть специалистом. Хозяйки-то в доме нет, – пожаловался Максим. – Я налил вино в подвале, не стал нести сюда пыльную бутылку. Ничего? – Конечно! – кивнула она.
«Таблеточки-то уже растворил, мерзавец? Где же твоя неземная влюбленность в меня? Так дрожишь за свою шкуру, что готов рискнуть моим здоровьем? Растворить транквилизаторы в алкоголе – и я могу передать привет Мерилин Монро!»
– Давай выпьем за встречу! Чтобы не в последний раз! – предложил Максим.
– Последнего раза не надо! – согласилась Джулия и залпом выпила вино, демонстративно, со стуком ставя пустой фужер на стол. А что делать? По-другому было нельзя.
«Ой, извините, я в курсе, что меня хотят отравить или усыпить. Поэтому ты сейчас отвернись, а я вылью это вино куда-нибудь».
– Можно мне в туалет? – спросила Джульетта.
– Да, конечно, по коридору налево.
Она дошла до туалета, закрылась и посмотрела на себя в овальное зеркало. Выглядела она хорошо, вот только в глазах плескался испуг.
«А что вы хотите? – мысленно обратилась она к несуществующим зрителям. – Не дай вам бог ходить в такие гости, вот сейчас придется сделать то, что неприлично делать на людях».
Она включила посильнее воду, чтобы ее не услышали, обняла унитаз и засунула в горло два пальца с длинными ногтями.
Когда красное вино, а заодно и кофе покинули ее желудок, Джульетта вытерла выступившие слезы. И первой пришедшей в голову мыслью почему-то снова была мысль о Мирославе.
«Вот ведь все-таки каков подлец! Девушка сигнализирует ему, что находится в опасности аж три раза! А ему хоть бы что! Наверное, решил, что я ломаю комедию. Ладно бы был просто мужчиной, а то гордо называется частным детективом, и никакого чутья, никакой смекалки! Ой, как же мне плохо! Тошнота теперь не отпускает, положить столько снотворного! А что если часть все-таки впиталась, и я засну на руках у этого монстра? Что они тут устроили в подвале? Идиоты! Скорее всего, что-то незаконное… Неужели наркотики? Нет уж, я не полезу разбираться, вот выйду отсюда живой и натравлю милицию! Если выйду, конечно…»
Джулия умыла лицо и снова посмотрела на себя.
«Кого я хочу обмануть? Ведь знал о том, что я страдаю бессонницей, и мы действительно страдали от нее вместе, только один человек – мой любовник. Моя единственная, настоящая любовь, перевернувшая и мою жизнь, и мое создание – Вересов Олег Дмитриевич, известный режиссер, в прошлом публицист. И вот у меня возникает вопрос – какого черта? Неужели и он здесь? Обычно он не общался с такими людьми, как Максим, но в последнее время я вдруг ощутила, что ничего в людях и не понимаю… Да и голос его не узнала, но он был изменен по этой трубе, да и не видела и не слышала я Олега уже лет шесть. Мы специально не появлялись на всяких мероприятиях вместе. Ох, нехорошо расстались, очень нехорошо… До меня доходили слухи, что Олег во всем винит меня… И в своих последних режиссерских неудачах, и в инфаркте… И вот он здесь? Прячется в подвале и с охотой подсовывает таблетки, чтобы усыпить меня без объяснения причин, как бешеную собаку. Бред какой-то… Ладно, пойду, а то мой граф Дракула заждался… Интересно, как действуют эти таблетки, да еще в такой дозе? Хотя… что бы я ни сделала, Максим поверит, сам-то он их не пробовал», – протерла бумажным полотенцем лицо Джулия и вернулась на кухню с весьма
