Он каким-то образом развязал руки и прижал Джульетту к себе, схватив ее за шею.
– Ну, что, птичка?.. Молилась ли ты на ночь, Дездемона? Помнишь эту пьесу? Самое время начинать спектакль. Я все про тебя знаю… Ты играла Шекспира в студенческом спектакле. Вот сейчас повторишь… Это твоя звездная роль.
Мирослав кинулся на помощь Джулии, но был остановлен ножом Максима, который тот приложил к щеке актрисы. Похоже, они не проверили его карманы, когда связывали.
– Стоять! – закричал Максим, оглушая Джульетту. – Еще одно движение, и я испорчу личико нашей красивой девушки! Хочешь?
– Отпусти ее… Давай разберемся, как мужики!
– Нет… Эта ягодка – моя заложница. Я и сам не хочу уродовать ее личико!
– Ты говорил, что любишь ее, так отпусти!
– Не могу. Она же все равно не моя. Ведь к тебе уйдет. Так, детектив? Чего же я тебе ее отдам? Нет… Так не пойдет. Жалко портить красоту, но придется… Отойди к стенке и не шевелись! Развязывай Марусю! Быстро!
Мирослав сел на корточки рядом с Марусей и принялся развязывать ей ноги, бросая озабоченные взгляды на Джульетту.
– Ты как?
– Ты что хочешь от меня услышать? Хорошо! – огрызнулась она, понимая, что сейчас эти освободившиеся Бонни и Клайд перестреляют их, как диких животных, и они больше никогда не выйдут из подвала. С другой стороны, крикнуть: «Давай, Мирон! Прикончи их! Пусть я умру, зато ты расскажешь миру правду!» – у нее тоже язык не поворачивался.
Мирослав между тем освободил Марусю от жутких пут.
– Детка, возьми у него свой пистолет! – скомандовал Максим. – А ты отойди к стенке и не шевелись, я с тобой еще разберусь! Маруся, держи его на мушке, дернется – стреляй! А ты, Джулия, своими ручками развязывай мне ноги! Быстро! Как же ты вкусно пахнешь! Если сделаешь лишнее движение – я тебя тоже не пощажу! Острое перышко будет щекотать твои нежные ребрышки!
Джулия наклонилась и дрожащими руками принялась развязывать импровизированные веревки.
Конец их с Мирославом был близок. Он уже, как приговоренный к расстрелу, стоял у стенки, грея ей место…
И тут внезапно раздался выстрел, Джульетта невольно дернулась и буквально накололась на нож. Пуля пролетела так близко, что она почувствовала движение воздуха.
Джулия подняла глаза на побледневшего Мирона, затем перевела взгляд на Марусю. Та стояла, широко расставив ноги, и сжимала в руке пистолет.
«Она хотела меня убить…» – обожгла Джулию жуткая мысль.
– Он меня обманул! – просто сказала Маруся. – Он меня не любил! «Вкусно пахнешь… нежные ребрышки…» Какая гадость!
Мирослав оторвался от стены и, приблизившись к девушке, взял из ее рук пистолет.
Джульетта, боясь даже дышать, обернулась и еле сдержалась, чтобы не закричать. Максим лежал, откинувшись к стенке, глаза его были сведены почему-то к носу, словно он в последний момент успел проследить полет пули, а во лбу зияла очень нехорошая дырка с рваными краями темно-красного цвета.
Джульетта вскочила с места и кинулась к Мирославу, явно за защитой, чисто инстинктивно.
– Тише… тише, – обратился он к ней.
– Ужас! Господи! Он мертв?!
– Думаю, что да.
– Я до конца жизни этого не забуду! – тряслась Джульетта.
– Туда ему и дорога, – мрачно сказала Маруся. – Я столько ему дала. Столько вытерпела… столько слез пролила… Неблагодарная тварь!
«Вот это сила любви! От любви до ненависти…» – поежилась Джульетта, слегка ощущая какой-то дискомфорт.
– Тише, – снова обратился к ней Мирон.
– Что ты командуешь?! Тише да тише! – возмутилась Джулия.
– У тебя нож в спине торчит, – осторожно сказал он, словно боясь реакции Джульетты.
– Что у меня торчит?! – оторопела та.
– Нож в спине… Торчит… Ты напоролась, наверное… Но почему-то не заметила… – с охотой пояснил Мирослав.
– Так вынь его! – закричала она.
– Я не уверен, что это можно делать, – почесал затылок Мирослав.
– Ты же частный детектив! У тебя опасная профессия! Риск! Кровь! Убийства! Погони! Реки крови! Ты же должен быть приучен ко всему такому! Школа молодого бойца! Курсы первой медицинской помощи! – кричала Джулия, все больше ощущая боль в спине.
Мирослав смотрел на нее круглыми глазами.
– Ты где этого нахваталась? Школа молодого бойца… Я служил в армии… Нас учили оказывать первую медицинскую помощь, кое-что помню, но смутно – ножи лучше не вынимать из раны… Ты только не волнуйся.
– Он прав, – мрачно проговорила Маруся. – Сейчас лезвие пережимает сосуды, а если нож вынуть, рана начнет сильно кровоточить. Лучше проделать это в операционной.
– Скорее туда! Я не могу находиться рядом с трупом! А что делать с ней? – повернулась к Марусе Джульетта.
– Она без оружия… – Давай свяжем ее и оставим в доме. Она знала, какие дела здесь творились, и молчала.
– Я не останусь здесь, – сразу же ответила Маруся. – Я поеду с вами в милицию и все расскажу… Я буду важным свидетелем.
– Почему мы должны тебе верить? – спросила Джульетта.
– А почему нет? – пожала плечами девушка. – Мне теперь все равно. Мне был нужен только Максим, и если я ему оказалась не нужна…
– Ладно, пойдешь с нами, – сказал Мирослав.
– Какой ты доверчивый… – покачала головой актриса. – А ты прохиндейка!
– Я его любила!
– Ага! Как Ева Браун Адольфа Гитлера! Это не оправдание! Нельзя потакать такому мерзавцу! Ты за это ответишь.
– Я надеюсь, что мне скостят несколько лет за чистосердечное признание.
– Надейся! – В голосе Джульетты прозвучала неприязнь.
– Кто еще есть в доме? – спросил Мирослав.
– Больше никого…
Они поднялись из подвала.
– Где телефон? – спросил Мирон, и Маруся отвела его в гостиную.
Мирослав сделал пару звонков.
– Я вызвал милицию! Скоро все за… – замер он на полуслове.
В гостиную вошел Дима, подручный Максима, в руках у него был обрез.
– А я-то думаю, что это Максим не откликается? Что тут происходит? – Парень выглядел очень злым.
– Все кончено, Дима! – сказала Маруся. – Максим мертв.
– Вы его убили?! – крикнул парень. – Я так и знал, что добром не кончится, когда здесь появилась эта ведьма и этот хлыщ!
– Это я убила его, – спокойно сообщила Маруся.
– Ты? Маруся, ты что?! Как ты могла?! – недоумевал Дима.
– Он оказался подлецом, – лаконично ответила девушка.
– Да это вы все – крысы! Убили Макса! Я вас сейчас всех положу!
