обязательно вернем, – спокойно произнес Гера.
– Они дорогие, их выдают по рецепту, – кивнул старик, отхлебывая черный чай с блюдца.
– А для чего они назначаются? – вдруг спросила Меланья.
– Неудобно обсуждать здоровье девушки, – поежился Людвиг.
– Антибиотик от венерических заболеваний? – предположила Меланья.
– Матерь Божья, о чем вы говорите! – чуть не поперхнулся старик.
– А от чего? От нервов? Что-то психическое? От алкоголизма? – гадала она.
– Лучше скажите, а то фантазия ее далеко заведет, – предложил Гера.
– Врачебная тайна... – робко пискнул Людвиг.
– Не знал, что патологоанатомы лечат людей и что вы вообще имеете к Каролине какое-то отношение, – отметил Георгий.
– Точно! Она очень бледная и все время ходит в закрытой одежде! У нее что-то с кожей или... рак! – выдала Меланья.
– Я предупреждал, – сказал Гера.
– Ну, хорошо! – сдался Людвиг. – Это лекарство пьют, чтобы снизить иммунитет.
– Снизить? Зачем? – удивился Гера.
– Когда собственный организм что-то отторгает, благодаря сильному иммунному ответу. Например, люди с пересаженными органами подавляют свою иммунную систему, чтобы не отторгалась чужая ткань. Это жизненная необходимость, нужно пить эти лекарства постоянно.
– Каролине что-то пересаживали? – задумалась Меланья.
Глава 17
Бассейн в отеле «Каролина» был не очень большим, пятнадцать метров на десять, но для троих человек было достаточно. На дворе стояла глухая ночь, бассейн был давно закрыт и для постояльцев, и для посетителей. Но к Меланье с Герой у хозяйки отеля было особое отношение, и поэтому для них бассейн приветливо распахнул стеклянные двери.
– Мы завтра улетаем домой, вот решили устроить прощальную вечеринку, – заявила Меланья.
– Все – за счет заведения, – тут же сказала Каролина.
У края бассейна уже стоял сервированный столик с фруктами, пирожными и напитками.
– Я благодарна за то, что ты не заявила на брата.
– Забудем об этом неприятном инциденте! – отмахнулась Меланья.
Она скинула халат и осталась в ярко-красном бикини, сидевшем на ее фигуре просто потрясающе. Гера уже плавал размашисто и спокойно.
– Присоединяйся к нам! – пригласила Каролину Меланья.
– Я не купаюсь.
– Что так? Компания не нравится?
– Нет... я не могу... У меня на хлорированную воду аллергия, – ответила хозяйка отеля.
– А... Ну хоть посиди с нами.
– Это – пожалуйста! – согласилась Каролина и расположилась в удобном шезлонге.
Одета она была в легкую блузку персикового цвета и широкие брюки, подчеркивающие талию. Черные волосы, как всегда, собраны в гладкую прическу, а на лице – безупречный макияж.
– Давайте за знакомство и заодно за расставание, – предложила Меланья.
Гера откупорил бутылку шампанского и разлил по трем фужерам.
– Останемся друзьями!
– Да, вас привело в мой отель не очень радостное событие, но...
– Но теперь преступник в тюрьме, Настя отомщена, мы, слава богу, живы и здоровы! – прервала ее Меланья.
– Да... Все сложилось... Нельзя было, конечно, и предположить, что мы все это время жили бок о бок с маньяком. Друг моего отца... Это кошмар!
– А отца своего вы, наверное, очень любили? – спросила Меланья.
– Очень! – загорелись глаза у Каролины. – Это был самый чуткий и самый веселый человек на свете.
– У отцов бывает особая любовь к дочкам, зато матери часто испытывают нежные чувства к сыновьям, – вылез из бассейна Гера.
Каролина окинула его фигуру пикантным, оценивающим взглядом и явно осталась довольна.
– В нашей семье так и было. Мама все прощала и вконец избаловала Родослава, зато для отца я была настоящая принцесса! – заулыбалась Каролина.
– Ага! А я какая-то неуемная стала! – вступила Меланья. – Все из-за любви к Гере. Стала я тут с ним любовью заниматься, а у меня ссадины болят на бедрах и грудь в синяках не так привлекательно выглядит. И вот пошла я и разыскала Родослава. Хорошо его Гера отделал, но я все равно закапризничала и потребовала компенсацию. Нет, не деньги. Я хотела узнать что нибудь интересное, ну, что-нибудь захватывающее. И знаешь, он рассказал скабрезную историю, – уселась напротив Каролины Меланья, закидывая ногу на ногу. – Ты не сердись на него, ну сильно не хочется человеку попасть в камеру. Оказывается, ваш папа очень сильно любил тебя, так сильно, что часто брал к себе в кровать. Одно дело, маленькая девочка засыпает в кровати с папой, боясь грозы, и совсем другое дело, когда Родослав застукал вас там пару раз за интересным занятием... Классное дело? Правда?
Каролина побледнела:
– Ну и что?
– Ничего! Еще скажи, что это ваше личное дело! Прелестно! Это – подсудное дело!
– Отец не делал ничего такого, чего бы я не одобрила.
– Еще бы! У вас была идиллия! Он любил свою дочурку, думаю, очень сильно! Это было новое ощущение даже для такого старого ловеласа. Конечно, он любил тебя! Он и отель назвал твоим именем! Гнездо разврата! Вопрос в другом. Вашу идиллию нарушили известия, что у Полека есть и другие женщины, не менее любимые.
– Нет! – закричала Каролина. – Это все было несерьезно! Любил он только меня! Так и говорил: «Моя малышка! Моя девочка! Моя самая любимая!»
– Ты знала, что он украшает тела своих любимых женщин татуировками в виде бабочек.
– Я...
– Ты знала, и ты решила собрать всю коллекцию? Ты убила их всех и татуировки нашила на себя... ты безумна, Каролина, но в этом не виновата... Психику тебе испортил твой любимый папаша. Ты показывала ему свои приобретения? Свои трофеи? Он хоть перед смертью понял, во что, в какое чудовище собственноручно превратил дочь?
– Вы не сможете... вы не докажете... Вы...
– А чего доказывать, Каролина? Сними блузку, покажи...
– Нет. – Она судорожно схватилась за ворот.
Дверь открылась, и вошел Яцек в сопровождении людей в штатском.
– Ну? Все слышал? – обратилась к нему Меланья.
– Это невероятно...
Каролине было предложено снять блузку добровольно, или ее снимут принудительно.
Поняв, что попалась и спасения нет, она сразу же сломалась и, медленно расстегнув пуговицы, повернулась к ним спиной. Все замерли в ожидании стриптиза, и он сразил наповал ужасным впечатлением. Нежный шелк персикового цвета сполз с ее худых плеч, являя миру обезображенную, изуродованную кожу красно-синего цвета с язвами и пятью бабочками, больше напоминавшими расплывшихся мертвых мотыльков.
Меланья не выдержала и отвернулась, мужчины смотрели с ужасом и омерзением.
– Вот это коллекция... – выдохнул кто-то из задних рядов «зрителей».
