– У меня нет таких денег!
– Займешь, если не хочешь сидеть тридцать суток в милиции, и выплатишь. Будешь знать, как они достаются! – невозмутимо добавил Ричард.
– А то я не знаю! – взорвалась Яна. – Я ноги стоптала в вашем ресторане, а вы меня хотите бросить! Еще все остальное про меня выложите, и про топор, и про шмон в туристическом агентстве!
– Ну зачем же, про это я говорить не стану.
– Потому что сами в этом замешаны! Можете не бояться, я скажу, что ходила на дело одна. Срок буду мотать за двоих, потому что, глупая, доверилась вам.
Ричард отвернулся, чтобы Яна не увидела, как он старается сдержать смех.
К милицейскому отделению они подъехали вконец рассорившись. Их разделили, провели к начальнику, оформили заявление сотрудников охраны ресторана, приложили к делу счет с не заплаченной ими суммой денег. Ричард сделал звонок, и через полчаса приехал Виктор Васильевич, внес пятьсот семьдесят пять долларов и штраф за нарушение порядка. Менеджер ничуть не удивился, увидев шефа за решеткой, так как знал, что тот был с Яной. А саму виновницу торжества отвели в комнату для задержанных, потому что Аси, как всегда в последнее время, не оказалось дома, а больше ни у кого такой суммы денег Яна попросить не могла. Яна, обливаясь слезами, прошла мимо Ричарда в сопровождении милиционера, ни один мускул не дрогнул на лице. На улице Виктор Васильевич спросил у Ричарда:
– Не очень сурово ты с ней?
– Ты еще спрашиваешь, после того как из-за нее не однажды побывал в больнице?
Виктор Васильевич махнул рукой:
– Все, что она делает, она делает не со зла.
– Правильно, а от безалаберности! Вот пусть ночку посидит, подумает, а утром я ее выкуплю. А то, как ребенок десяти лет от роду. Может, теперь будет задумываться, прежде чем что-либо делать.
Яну заперли в помещении, напоминавшем по обстановке больничную палату. На двух голых койках спали люди, Яна села на третью, незанятую. Женщина неопределенного возраста, неопределенного рода занятий приподняла грязную голову.
– За проституцию?
– Нет, в ресторане не заплатила. Не имеют права меня здесь задерживать на ночь!
– Имеют, еще как! На несколько суток даже. Я из пельменной пирожок стянула, и то привезли как воровку, а уж в ресторане-то вообще фантастические цены. Будешь сидеть, пока не заплатишь, а то еще и в обезьянник переведут! Сколько задолжала-то?
– Почти шестьсот долларов.
Женщина села на койке, вытаращив глаза:
– Вы что там, полгода сидели харчевались?
– Да нет… один вечер.
– Ну и ну! – с уважением протянула женщина.
Тут заворочался их третий брат по несчастью. И перед Яной предстало нечто в оборванной одежде, модного на сегодняшний день цвета – мокрый асфальт, или попросту цвета грязи. Длинные, спутанные волосы, не мытое годами лицо. Существо похлопало глазами и вдруг заорало осипшим, грубым голосом (из чего Яна сделала вывод, что это мужчина).
– Янка! Я уж думал, что никогда не свидимся!
Он кинулся к ней с объятиями, Яна вжалась спиной в стенку, стараясь всеми силами отстраниться от неизвестного знакомого.
– Мы встреч… встречались?
– Ты не узнала меня? Мы не только встречались, но и жили вместе!
Яна открыла рот.
– Я же твой единственный и неповторимый, твой муж – Юрик!
У Яны потемнело в глазах.
– Юрик, ты?
– Да, я… – Он сокрушенно обвел себя взглядом. – Вот так вот получается…
Он сел к Яне на койку, и уже скоро Яна знала почти все про нелегкую жизнь Юрика.
– После того как ты ушла от меня, я через год женился, познакомился с ней на дискотеке. Она у меня была ткачиха с чулочно-носочной фабрики, я тоже там стал работать наладчиком станков. Народили мы двоих девчат, погодков. А так как с сердцем у меня нелады были, то как мужчине мне нельзя стало… это, ну ты понимаешь. Мне всегда после этого «Скорую помощь» вызывать надо было. Она, Светка-то, жена моя, бывало, даже вызовет сначала «Скорую помощь», она же не скоро обычно приезжает, а уж потом меня на кровать кидает. А один раз они взяли да и приехали почти сразу, а мы на самом интересном месте.
«Это кому же из вас плохо»? – так ехидно спрашивают. В общем, забрали нас за хулиганство. Потом пить я стал, все больше и больше, дома начались скандалы. Света с мужиками загуляла, я и ушел из дома, чтобы не мешать жене и девочкам, только жизнь им портил. А куда идти? Приехал в Москву и пять лет уже здесь на вокзале бомжую. Сейчас вот за мелкую кражу взяли, две тысячи рублей должен вернуть, а где их взять-то, уже давно все проедено.
Яна с замиранием сердца слушала этот рассказ.
– Это я виновата, если бы я тогда не ушла, ничего бы такого не произошло.
