– От судьбы не убежишь, яхонтовый. Вижу дальнюю дорогу, любовь несчастную и… встречу в казенном доме…
Ричард убрал ладонь и отдал все деньги, лежавшие в кармане, цыганке.
– Спасибо, конечно, на добром слове, но я в гадание не верю… хотя… – он задумчиво посмотрел на пляшущую Яну, – хотя, если я ее убью из ревности, то встреча в казенном доме мне обеспечена.
Он решительно подошел к ней и, схватив за талию, перекинул через плечо и понес к машине. Волосы Яны разлохматились, они висели спутанной белой волной и волоклись по земле, она яростно извивалась и била его широкую спину кулаками.
– Пустите меня! Оставьте меня в покое! Верните меня на землю! Товарищи цыгане, помогите, меня похищают! – кричала она пронзительным голосом.
В машине, устав сопротивляться, Яна несколько успокоилась и, откинув волосы со лба, с гневом уставилась на Ричарда.
– Дик?! Как ты меня напугал!! Что ты тут делаешь?!
– Ты же меня сама приглашала.
– Я?! – округлила честные голубые глаза Яна.
– Посмотреть на твою обитель отчаяния, – невозмутимо ответил Ричард, заводя мотор.
Яна икнула.
– А… ну что, поверил, что мне плохо? Что мне нужна твоя помощь?
– Вот этого я как раз и не заметил…
– Ты просто бесчувственный чурбан! – обвинила его Яна, еле ворочая языком, затем она сладко зевнула, свернулась калачиком на сиденье, поджав под себя длинные ноги, и заснула.
На следующее утро она еле разлепила веки и обнаружила свое бренное тело на кровати в их с Ричардом спальне. Она лежала поверх одеяла в мятой одежде, в одной туфле, волосы ее свалялись, а во рту Яна ощущала неприятный вкус вчерашних излишеств. На ощупь она пробралась в душевую кабину и отдала свое уставшее тело на растерзание холодным струям воды, которые постепенно возвращали ее к жизни. Вместе с этим возвращались обрывки не очень приятных воспоминаний вчерашнего вечера.
– Какой кошмар! – выдохнула Яна и закрыла лицо руками от больно бьющей струи воды. – Весь мир против меня! Вместо того чтобы помириться с Диком, я его еще и обругала!
Сев завтракать, Яна вяло ковыряла вилкой салат и неохотно пила крепкий чай. Включив телевизор, Яна уныло уставилась в экран, где резвились разноцветные, писклявые телепузики.
Агриппина Павловна вошла на кухню с перевязанной полотенцем головой.
– Я с ума с вами сойду, – пожаловалась она, – вчера я не смогла даже поговорить с Ричардом, когда он принес тебя в полубессознательном состоянии. Что произошло? Почему ты горланила цыганские песни и кричала, что тебя никто не понимает? А когда он пытался уложить тебя в постель, ты вырывалась, убегала от него и пыталась танцевать цыганочку. Ричард сказал, что вчера он дал тебе последний шанс объясниться и ты им не воспользовалась.
– Тоже мне… учитель-экзаменатор, – хмуро проговорила Яна и добавила: – Питание для ребенка в микроволновке.
Яна опять принялась наблюдать за толстыми, неуклюжими телепузиками, которые стукались животами, обнимались и кричали, что любят друг друга.
«Придется все-таки попытаться Ричарду объяснить, что произошло на самом деле, – без энтузиазма подумала она, – сегодня поговорю с Георгом и студентом, чтобы они подтвердили мои слова о трупе в доме, а там будь что будет…»
Яна машинально переключила канал, не в силах больше наблюдать за этими жизнерадостными чудиками, которые словно издевались над ней, пребывая в состоянии счастья и любви. Конечно же, она сразу попала на передачу, с удовольствием рассказывающую о преступлениях, совершенных в Москве за последние сутки. Яна смотрела на искореженные машины, окровавленных пострадавших, и в ее душе постепенно закипала ненависть к Людмиле.
– Ничего не скажешь – подруга! Лечится для сохранения семьи, а моя семья развалилась по швам благодаря ее просьбе…
– Вчера вечером в районе Сокола был обнаружен труп мужчины… – между тем сообщал бесстрастным, монотонным голосом диктор, – всех, кто может опознать его личность или располагает сведениями о совершенном преступлении, просьба позвонить по телефону…
Яна кинула взгляд на экран и замерла, успев натянуть лишь одну штанину от брюк. С экрана на нее смотрели мертвые глаза Георга. Агриппина Павловна только услышала хлопок наверху, словно упал тюк с бельем, и поспешила к Яне.
Яна лежала на кровати, смотря в потолок, с холодной примочкой на голове, пока домоправительница хлопотала вокруг нее, бегая с валерьянкой и стягивая с ноги Яны так и не надетые полностью брюки. В голове Яны крутилась одна и та же мысль, словно на дьявольской карусели.
– Георг! Бедный Георг! Как же это так?! Убит! Безжалостно убит мой безотказный помощник…
Постепенно Яна начала приходить в себя.
– Надо позвонить на работу и сообщить сотрудникам печальную новость, пусть сообщат жене Георга…
Дрожащей рукой Яна набрала телефонный номер морга, на другом конце провода сняли трубку, и дрожащий голос Юлии Дмитриевны произнес:
– Алло?
