приданое, только сейчас предпочитают в качестве него деньги и квартиры, а раньше благосостояние оценивалось золотом, украшениями, которые были в собственности у девушки. То, что семья Хелены была небедной, ни у кого не вызывает и капли сомнения. Во-первых, никто не тронул ее за такие выкрутасы, что говорит о высоком положении родителей. А высокое положение и безнаказанность обеспечивало богатство.
– Надо же, почти ничего не изменилось, – отметила Яна.
– Люди изначально склонны к пороку и не борются с этим на протяжении развития человечества, – согласился с ней Эрос и налил еще по бокалу вина. – Во-вторых, Хелена жила в очень большом доме, а лишние квадратные метры тоже говорят о благосостоянии семьи.
– Действительно, ничего не изменилось с тех времен, – вздохнула Яна и показала язык рыбе, которая уже долго и внимательно рассматривала, как казалось Яне, ее своими выпуклыми желтыми глазами.
– В-третьих, вы сами видели, сколько дорогих, массивных украшений изображено на ее портрете. Остается только предполагать, сколько еще драгоценностей у нее было.
– В этом Хелена точно похожа на меня, – кивнула Яна, – я тоже люблю обвешиваться всякой бижутерией и драгоценностями, хотя многие говорят, что это полная безвкусица.
– А вы отвечайте, что таков ваш стиль, – предложил старый ученый.
– А я так и говорю!
– Вот и молодец!
– Вы очень интересно рассказываете, Эрос, вам бы книги писать о своих раскопках. Думаю, что люди, даже далекие от археологии, читали бы их с превеликим удовольствием и интересом, – сказала Яна и подняла бокал: – За вас!
– Спасибо, Яна. Дело в том, что я пишу и книги, и учебники, которые действительно пользуются спросом. А еще иногда меня, даже в инвалидном кресле, приглашают читать циклы лекций студентам в Америке, Великобритании, Франции и Италии.
– Думаю, тем студентам повезло. Наверное, они любят ваши лекции, – предположила Яна, которую уже значительно повело от вина, которое оказалось весьма коварным – пилось легко, и так же легко возникало от него хмельное состояние.
– Мест свободных на лекциях нет, – хитро улыбнулся Эрос. – Но я продолжу.
– Я вся внимание, – откинулась на мягкую подушку Яна и полностью расслабилась. Половина пиццы была съедена, и половина вина выпита.
– Почему еще раскопки города Помпеи были так интересны, как вы думаете? – задал вопрос Эрос.
– Ну… так хорошо сохранившийся до наших дней город…
– Это для настоящих ученых, настоящих знатоков. А для неблагочестивых людей он… место наживы. Город-то был портовый, зажиточный, да еще такой развитый по тем временам, с двумя амфитеатрами, с гладиаторами. Короче говоря, почти в каждом дворе, огороженном хорошо сохранившимся мраморным забором, нашли много драгоценного металла: монеты, украшения и так далее. Иногда обнаруживали даже просто слитки золота! Может быть, они служили вместо денег расплатой за продукты или услуги. Один дом особо тронул своей трагичной судьбой. Видимо, когда началось извержение Везувия и люди пытались не только спастись сами, но и свое добро, они собрали все драгоценности и поспешили к воротам. И вот тут их настиг поток магмы – там и обнаружили груду сокровищ, перед выходом на улицу.
– Жуть…
– Если бы даже помпейцы безоглядно бежали от своих домов, побросав все ценное, у них не оставалось ни одного шанса спастись. Даже и сейчас, на скоростной машине, сделать это было бы весьма проблематично, а уж тогда… Лава и магма развивают такую скорость при извержении… А уж накрыв, они погребают под собой все живое… – продолжал леденящий душу рассказ Эрос.
– За вымерший город! За помпейцев! – подняла наполовину опустошенный бокал Яна.
– За них! – согласился Эрос.
Яна не сразу заметила, когда в ресторан Бруно вошли двое мужчин. Оба были высокими, спортивными и в темных одеждах. Не было никаких «Всем лежать! Никому ни с места! Руки вверх! Это ограбление!». Один из них просто остался стоять в дверях, вытащив из кармана пистолет, а другой подошел к Бруно и сразу что есть силы ударил его. Добродушное лицо здоровяка Бруно тотчас окрасилось красным. Мужчина еще раз, так сказать контрольным ударом, стукнул хозяина ресторана по голове, и тот упал. В руке бандита тоже матово блеснуло оружие. Появление отморозков в уютном, мирном, похожем на сказку семейном ресторане было таким абсолютно неожиданным, таким неуместным… Все окружающее, вместе с красиво подсвеченными аквариумами, поплыло перед глазами Яны. Шоковое состояние тишины сменилось истерическими женскими всхлипами. И вот тут-то раздалось набившее по гангстерским кинофильмам оскомину:
– Молчать! Заткни свою бабу, иначе ее навечно заткнет кусочек свинца! Всем оставаться на местах, руки на стол, чтобы я видел! – Фразу выдал на итальянском языке преступник, жестоко расправившийся с Бруно минутой раньше. Его плечи были широки, а лицо на удивление красиво.
– Мартин, держи всех на мушке, я пригоню рабочих с кухни, – скомандовал он стоявшему в дверях, более приземистому, но тоже очень мощному бандиту, с менее красивым лицом и почти лысой головой.
Тот утвердительно кивнул и снял пистолет с предохранителя. По выражению его маленьких колючих темных глаз Яна поняла, что Мартин нажмет на спуск, не дрогнув, и даже будет рад пустить оружие в ход. Яне это не понравилось. Она покосилась на Эроса, и ее поразило его выражение лица: старик ни капли не был напуган. Он даже не был разозлен или потрясен – он сожалел. И Яна поняла, что он жалел о своих утраченных силах, жалел, что стар, слаб и полупарализован. Но если бы не его старческая немощь, Эрос бы наверняка дал отпор злодеям. По крайней мере, попытался бы, это точно.
Между тем второй преступник, тот, что красивой внешности и с гнилой душонкой, привел с кухни пять человек работников, один из которых утирал разбитый нос. Бандит велел им сесть за столики, к гостям ресторана, и принялся прохаживаться вокруг печи с оружием на изготовку, контролируя вся и все. Мартин тем временем вывесил на дверь снаружи табличку с надписью «Ресторан закрыт» и задвинул засов до упора. Люди вздрогнули, услышав лязгающий звук, – сейчас они ощутили себя запертыми в мышеловке.
