влюбленный в Маргариту. Екатерина взяла с собой свой 'летучий эскадрон', без которого никогда не путешествовала. Шарлотта де Сов, гарцуя во главе эскадрона, прищуривала от удовольствия красивые глазки, предвосхищая новые свидания с Генрихом. В том, что она ощутит на своем теле его мускулистые руки, Шарлотта не сомневалась - снова лечь в постель к Генриху требовала от нее Екатерина. В свой послужной список высоких любовников Шарлотта недавно вписала герцога де Гиза. Таким образом, они с Марго делили ложе с одними и теми же мужчинами.
Свита Маргариты состояла из трехсот персон. Фрейлины, горничные, прачки. Следом за ними - мужской эскорт. Скрипачи, лютнисты, музыканты для балов. Члены совета Маргариты, финансисты, казначеи, секретари. Капелланы, церковные служки, священники. Врачи, аптекари, лакеи. И далее - длинной вереницей целый легион: подавальщики напитков, хлеба и вин, булочники, разносчики, кладовщики, повара, носильщики, хранители посуды, кондитеры, мясники, загонщики скота...
Марго отправилась в путешествие в приподнятом настроении. Ее опала была окончена, более того, чтобы придать ей побольше веса, король наделил ее почти полными правами суверена. Ей отошли ряд земель в Центральной Франции. Это должно было помочь ей привлечь мятежников на свою сторону. 'Как только мы въехали в провинции мужа, - вспоминает Марго, - мне тут же начали устраивать торжественные приемы'. В провинции Коньяк много красивых, знатных дам пришли выразить свое почтение двум королевам. Они были очарованы красотой Марго и без устали нахваливали ее королеве-матери. Та была счастлива. Екатерина попросила дочь надеть свой самый пышный наряд то превосходное платье, в котором Маргарита являлась на самые торжественные праздники. Марго хотела угодить матери и исполнила просьбу. Этот наряд делал ее красоту благородной, величественной. Платье из серебристой ткани с синим отливом, широко ниспадающими рукавами шло ей как никогда. Богиня, а не земная королева.
Обычно сдержанная в своих эмоциях, Екатерина восхищенно воскликнула:
- Дочь моя, вы прекрасны!
Генрих в окружении свиты из шестисот человек встречал их на полпути от католического городка Сен-Макер до протестантского городка Да-Реоль в уединенной усадьбе Кастера. И тещу, и жену он расцеловал. Екатерина позже говорила сыну-королю:
- Король Наваррский приветствовал нас со всеми почестями, изысканностью и, как мне показалось, с большим чувством и радостью.
В первую ночь Марго не легла с мужем - от него несло такими ароматами, что она предпочла спать одна. Шарлотта де Сов, к своему огорчению, тоже не получила Генриха в эту ночь. Он решил провести ее с другой девицей из 'летучего эскадрона' Викторией д'Алайа, или Дейель. Марго, придерживающаяся свободных нравов не только на словах, отнеслась к этому спокойно. Она была рада, что они наконец-то вместе, а то, что Генрих переспал с этой испанкой, - ну так что ж, значит, он по-прежнему полон сил.
В Тулузе Марго заболела. Депутаты городского парламента хотели засвидетельствовать свое почтение и нанесли ей визит. Маргарита приняла их в постели. В глубине алькова пел хор мальчиков. Депутаты были шокированы и восхищены. Марго выздоровела быстро - в слишком приподнятом настроении она находилась, чтобы болеть.
Королевский кортеж проезжал через католические территории - и король Наварры исчезал. И появлялся во всей красе, когда проезжали по землям гугенотов. Екатерина стремилась очаровать своего зятя. Когда город Ош преподнес ей ключи, она изящным жестом отклонила дар.
- Передайте их моему зятю, - сказала Екатерина Медичи.
Перед замком Генриха процессию приветствовали обнаженные нимфы - хотя на улице было довольно прохладно. Уроженка Гаскони Соваж ехала перед Марго на белом иноходце и читала ей поэму 'Нежная песнь в честь первой красавицы мира'. 'Первая красавица мира' подарила девушке расшитый шарф и поблагодарила поэта, назвавшего ее 'неповторимой Маргаритой'.
Двор пировал, предавался танцам и любви. Так продолжалось до самого Рождества.
'Лучшей супружеской четы быть не может', - с оптимизмом писала королева-мать своей подруге д'Юзес. Однажды Генрих заболел, когда супруги проезжали через местечко Оз. Марго вспоминает: 'У Генриха обнаружилась высокая температура, продержавшаяся семнадцать дней и сопровождавшаяся сильными головными болями, не дававшими ему покоя ни днем, ни ночью, причем ему постоянно приходилось менять постель. Я ухаживала за ним так усердно, не отходя от него ни на минуту, даже спала рядом, не раздеваясь, что он в конце концов оценил мою заботу и стал расхваливать меня всем окружающим...'
Жизнь в Нераке напоминала большие каникулы, главным событием которых были любовные интрижки. 'Мы все сделались куртизанами, - писал Сюлли, - и волочились напропалую друг за дружкой; только смех, танцы и приятные путешествия развлекали нас'.
'Наш двор был так прекрасен и приятен, - вспоминала Марго, - что мы совершенно не завидовали двору Франции в Париже'. Иногда маленький двор перебирался на другой берег реки Баиз, чтобы погулять в парке Гаренна. Этот парк был разбит по приказу Маргариты. В нем был построен зеленый театр.
Если погода стояла теплая, двор отправлялся на пляж, чтобы искупаться в Баизе.
Маргарита много читала. Она увлеклась философией, читала 'Пир' Платона, Плутарха и проводила долгие философские диспуты с Мишелем Монтенем, которого ее муж назначил придворным в свою свиту.
Вообще, Генрих, несмотря на свои бесконечные любовные похождения, которые проще назвать регулярным блудом, по отношению к Маргарите был очень внимателен и щедр. Он дарил ей драгоценности, ткани для платьев, надушенные перчатки. Марго тоже отвечала ему вниманием и заботой. Когда он чувствовал недомогание, 'причиной которого была его несдержанность в отношениях с женщинами', все понимающая Маргарита самозабвенно ухаживала за ним. Она надеялась родить от него сына и для этого шла на все. Ездила на воды в Беар, которые многим помогали. 'Хочу увидеть, будет ли Бог милостив ко мне, чтобы увеличить число ваших преданных слуг', - писала она матери. Увы, этих ее молитв Господь не услышал. Роди Маргарита сына или дочь, неизвестно, как бы развивалась французская история.
В Дераке, как и в Лувре, красота и шарм Марго вскружили немало голов. Маргарита была оригинальна не только на публике, но и в быту. Она велела доставлять ей в ванную комнату бочки с водой из Гамбра. Она считала, что вода этой речки гораздо мягче для кожи, чем вода из Баизы. После ванны, голая, она любила растянуться на простынях из черной тафты. В комнате горела сотня свечей, и голая Марго с ее перламутровой кожей, оттененная черными простынями, нежилась, предаваясь мыслям о своем новом любовнике. Им был Генрих де ля Тур д'Оверн, которого прозвали 'красавчик Тюрен'. Увидев однажды ее на этих простынях, он чуть не лишился чувств от такого волшебного зрелища. Тюрен хорошо развлекал Маргариту, он обладал отличным чувством юмора, он смешил ее, вдвоем они пели романсы. Но искушенную в любовных утехах Маргариту Тюрен не удовлетворял. И она сменила его на Жака д'Арле Шамваллона, главного конюшего герцога Анжуйского. Маргарита познакомилась с ним еще три года назад, в 1577 году, в Ла-Фре. И вот три года спустя, в декабре 1580 года, в замке Фуа-Канатла родилась третья большая - после де Гиза и Ла Моля - любовь Маргариты. Шамваллон в ее глазах стал божеством, с ним никто не мог идти в сравнение. Марго посвящала ему стихи:
Я переполнена страстью и нежностью;
Я живу для любви - я до смерти люблю.
Поскольку в отношениях с Генрихом у супругов царила свободная любовь, своих встреч с Шамваллоном Марго от мужа и не пыталась скрыть. Два месяца они встречались совершенно свободно. Позже, когда до короля Генриха Третьего дошли все развлечения двора в Нераке, о котором ему рассказали как о неслыханном борделе, Марго и Шамваллон стали осторожнее. Король и королева-мать неусыпным оком через своих поверенных следили за тем, что происходит в Наварре.
Генрих Наваррский, перепробовав почти всех фрейлин Марго, вдруг воспылал чувством к одной из них - Франсуазе де Монморанси-Фоссе, или Фоссез, совсем юной девице. 'Еще совсем дитя с очень доброй душой, - как говорила о ней Марго, - была без памяти влюблена в моего мужа, настолько старалась ему угодить, что вскоре забеременела'. Чтобы избавиться от нежеланного ребенка, Фоссез решила отправиться к горячим источникам в долину д'Оссон, которые славились тем, что могли прерывать беременность. Источники ей не помогли, как не помогли Марго воды Беарна для совершенно противоположных целей.
Марго проявила неподдельное участие в судьбе Фоссез. Генрих был очень тронут этим и, когда у Фоссез начались схватки, обратился к Маргарите:
