— Ничего не ой! — вдруг гордо ответил Константин Петрович, почти машинально вырывая у неё из рук шоколадку. — Мне уже на все эти письма пришли ответы. И что самое поразительное — ответы положительные. На письмо с текстом «про Суздаль» пришёл ответ «согласен» — чёрта лысого я бы получил это согласие так просто, напиши я пространное просительное письмо. А кто-то уже подсуетился и разместил на «Хэдхантере» статью о новых тенденциях ведения бизнес-переписки. Приятно, когда тебя приводят в пример, знаешь ли!
— Сегодня вообще наш день, — решил обратить на себя внимание Лёва, — мне вот только что позвонил мой московский шеф.
— Так, мне надоел этот самодур, — объявил Константин Петрович, рубанув воздух шоколадкой, как саблей. — Наши прекрасные воинственные дамы, кажется, хотели съездить в Москву и поговорить с этим парнем лично? Думаю, им следует выписать командировку за счет компании.
— Не надо командировку, — ухмыльнулся Лёва, — они с ним вчера так поговорили, что он передо мной сам извинился. Понимаете, сам. Извинился. Очень вежливо. Только что звонил. Воды мне! Воздуха! Такого не бывает, потому что такого просто не бывает никогда.
Наташа достала из потайного ящика бутылку негазированной воды и протянула её Лёве. Затем легко выпорхнула из-за конторки, распахнула настежь окно. На улице отчётливо пахло весной — в этом не было уже никаких сомнений. Гулко процокали по асфальту (по сухому, серому, растрескавшемуся асфальту!) тонкие каблучки. Фальцетом каркнула ворона. Зашёлся в заполошном писке старый, видавший виды соседский автомобиль.
— Вот объясните мне, когда он снимет сигнализацию со своего тазика? — свирепо поинтересовался Лёва, — Он чё, правда думает, что кто-то рискнёт здоровьем и попробует угнать эту гнилую телегу? Да она же развалится на первом светофоре!
— Я думаю, что гнилая телега застрахована, — заявил практичный Константин Петрович, — и сигнализирует буквально следующее: «Граждане жулики! Не проходите мимо! Меня тоже вполне ещё можно украсть! Под этим невзрачным капотом бьётся пылкий и пламенный мотор». Жулики, конечно, не такие дураки, чтобы на это среагировать, но какой-нибудь особо нервный субъект вполне может не выдержать и оттранспортировать эту колымагу в сторону ближайшей свалки. А хозяину только и останется, что получить денежки. Кстати, если мы войдём в долю, то и риски будут меньше, чем...
Казалось, что коммерческий директор всерьёз готов вести переговоры с владельцем несчастного автомусора: он даже калькулятор достал из внутреннего кармана пиджака и принялся что-то подсчитывать.
Наташа покрутила в воздухе воображаемый руль и указала пальцем на Лёву, что, вероятно, означало: «А угонять-то придётся тебе». На что Лёва ответил вполне предсказуемо: указал пальцем на Константина Петровича, скорчил зверскую рожу и стукнул кулаком по воздуху, что следовало понимать как: «Да я его лучше прибью!»
К счастью, в кармане Цианида запиликал мобильный телефон. Получив от Маши SMS, он моментально забыл о своём оригинальном коммерческом предложении и немедленно телеграфировал в Париж: «А у нас под окном квакает „запорожец“. Думает, что если его поцелует „мерседес“ — то он превратится в прекрасную „феррари“».
— Всё так правильно, — пробормотал он через некоторое время, — так благостно, что я поневоле жду подвоха. В такие моменты очень своевременным бывает появление Зловещего Мертвеца с бензопилой или налоговой проверки. Хотя Зловещий Мертвец предпочтительнее.
— Зловещие Мертвецы не пользуются бензопилами! — наставительно сказала Наташа, как будто она целыми днями только и делала, что общалась с подобными персонажами и прекрасно изучила все их повадки.
— А чем же они мочат живых? — удивился Лёва. — Голыми руками, что ли, душат? В смысле — голыми костями?
— Никто никого не душит! — рассердилась Наташа. — Такие большие мальчики, а верят во всякие глупости. Мёртвые не могут причинить зла живым!
— Откуда в тебе такая уверенность? — поинтересовался Лёва. — У мёртвых, будь спокойна, возможностей побольше, чем у нас.
— У мёртвых нервы железные. Их так просто не достанешь! — важно сказала Наташа.
— Нет у мёртвых нервов, потому живые их достать неспособны в принципе, — высказал своё компетентное мнение Константин Петрович. — Мы для них даже не мошки, мы — микроскопические бабочки, которые машут себе крылышками и думают, что представляют собой что-то значительное.
— Микроскопические бабочки, как это трогательно! Такие нежные, прозрачные... — всплеснула руками Наташа.
— Звучит как название какого-то внутреннего паразита, — ввернул упрямый Разведчик. — Всё равно меня такой ответ не устраивает. Допустим, я их не способен достать, о’кей. А если им приспичит меня кокнуть? Не в состоянии аффекта, а по здравому расчёту?
— Приспичит — найдут способ, чтоб ты сам себя ухлопал, — страшным шепотом сказал Константин Петрович. — Зачем им руки марать?
— Я вижу, вам нечем заняться, если вы обсуждаете такие скучные вещи, — раздался спокойный, чуть насмешливый голос Даниила Юрьевича. Появления шефа не ожидал никто. Скользкие темы, касающиеся посмертного существования, питерские мунги старались при нём не обсуждать: вдруг ему это неприятно?
— Понимаете, сегодня всё так хорошо складывается... Просто подозрительно хорошо! — признался Константин Петрович.
— Что для разнообразия хочется накликать на свою голову что-нибудь плохое. Понимаю, — кивнул шеф. — У вас, как я заметил, появились вопросы? Задайте их мне и отправляйтесь работать.
— Кстати, работать! — приободрился Константин Петрович, привычно отреагировав на знакомый раздражитель.
— Но сначала — вопросы, — не отставал упрямый Лёва. — По-моему, присказка о том, что мёртвые не могут причинить зла живым, выдумана живыми, чтобы меньше бояться.
— Совсем наоборот, — покачал головой Даниил Юрьевич, на всякий случай выставляя защиту, — её выдумали мёртвые, чтобы люди после смерти не отправлялись обратно — мстить. Впрочем, эта присказка была так хорошо придумана и так убедительно повторена многими поколениями умерших, что в конечном итоге превратилась в заклинание. И мы действительно не можем — да и не хотим по большей части — причинять вам физический или материальный вред.
— Материальный? — потёр руки Константин Петрович. — Прекрасное уточнение.
— Под «материальным вредом» я имею в виду не отъём и растрату денег. Нормальному мертвецу деньги без надобности. Ну, а ненормальные — которые над златом чахнут — ограничены в своих действиях. Не полезешь в их дивный садик — не напугают до смерти. Кстати, хорошо, что вы о мертвецах вспомнили. На нашей территории была замечена парочка шемоборов второй ступени. Причём, как сказал Кастор, один точно вторая ступень, а вот при нём какой-то странный тип, как будто одна нога уже на второй ступени стоит, а другая ещё на первой. Вреда от них не будет, но Кастору не нравится, что заявились они как раз теперь, когда у нас появилось дело... Вы понимаете какое. Я предупрежу Марину с Галиной, но и вы на всякий случай будьте начеку.
— Неспроста эти шемоборы появились! — покачала головой Наташа. — Не зря я сегодня видела двух голубей, клюющих возле ларька шаверму. Видимо, это был знак.
— Это были просто голуби, клюющие шаверму, — покачал головой Даниил Юрьевич. — Не пытайся искать тайные знаки там, где их нет. К тому же если ты не умеешь их читать, то зачем они тебе сдались? Несколько столбиков иероглифов на упаковке рисовой лапши многое расскажут об этой лапше? Можно пофантазировать, но прочитать — нельзя, если только ты не знаешь языка. Кстати, а что это за символ вырос у нас вон там, в углу, рядом с побегом лимона?
— Это — чайное дерево! — с гордостью отвечала Наташа. — Мне ребята посоветовали посадить чаинки и поливать их остатками чая.
— И что, неужели сработало? — с удивлением спросил Лёва.
— Как видишь, — снисходительно улыбнулась Наташа.
