Нашел в холодильнике две сморщенные сосиски и, определив их в миску, достал с полки картофельное пюре быстрого приготовления. Пока он сооружал себе скудный холостяцкий завтрак, мысли его сначала вились вокруг дуры Александры, потом развернулись широким роем, охватывая разом недавние события.
Мистики Алексей не терпел. Противоречила она его жизненному опыту. Помнится, классе, чтобы не соврать, в девятом попала в руки Леше Колодникову бумажка ошеломительного содержания. Представляла она из себя некую хронологическую таблицу, судя по почерку, скопированную какой-нибудь примерной ученицей, возможно, даже отличницей. «Гитлер родился в таком-то году… Наполеон – в таком-то… Разница – сто двадцать девять лет…» Ну и так далее. Родились, крестились, женились – и, как сговорившись, с одной и той же разницей в сто двадцать девять лет. Девятиклассник Леша был потрясен и весь день ходил малость пришибленный…
Второй раз с таблицей этой он столкнулся уже в институте. Отпечатанная под копирку, она гуляла тайком по рядам во время лекции. На этот раз студент Колодников лишь поморщился и, не читая, передал листок дальше, высокомерно присовокупив, что хохма эта ему давно известна. И все же растерянность он почувствовал. Ну не может же такого быть! Однако, хронология-то – вот она…
В третий и в последний раз загадка настигла его совсем недавно, когда он секретарствовал в обществе книголюбов. Некая экзальтированная особа принесла все тот же текст, теперь уже красиво выведенный на лазерном принтере. И вот тут Колодников рассвирепел. Придя домой, он снял с полки красный энциклопедический однотомник и принялся въедливо сверять даты. Сразу же выяснилось, что рождение Наполеона сдвинуто на девять лет. Дальше пошли подтасовки помельче… Короче, залепуха в лучшем виде.
Выведя неизвестных мистификаторов на чистую воду, Алексей пережил поочередно облегчение, злорадное торжество и досаду на себя, ленивого и нерадивого. Ну что мешало ему залезть в энциклопедию еще в девятом классе? Рука бы, чай, не отсохла – дотянуться до книжной полки!.. Тогда же сам собой родился афоризм, ставший для Колодникова жизненным правилом: «Вера – это когда лень проверить…»
Да, конечно, от ночных событий в арке (теперь уже – в арках) веяло чертовщиной. Вторжение бреда в обыденность – штука в наши дни вполне возможная, но опять-таки – смотря какого бреда! Всю эту полосатую дурь вроде привидений убиенных чекистов и потоков отрицательной энергии Алексей отметал с негодованием.
Естественно, многое и сейчас казалось ему весьма странным. Беззвучная расправа со Скуржавым, владелец серой «Волги», ухитрившийся в бессознательном состоянии зарулить во двор, наконец, загадочные хулиганы-невидимки… Но все это еще не повод, господа, чтобы ударяться в мистику. Где-то что-то наверняка подтасовано, как в той хронологической таблице. Не нарочно, разумеется. Жизнь никогда ничего не подстраивает нарочно. Просто что-то совпало, на что-то не обратил внимания…
Словом, оставим мистику всяким там оккультистам… Далее Колодникова накрыло сладостное воспоминание о ласковом касании теплой Милиной ладони и о слабых токах, пронизавших его вчера чуть ли не до пят. Ну, диспетчер… Ну так что ж теперь? Бывает… Еще и не такое бывает… А вот интересно: мухлевала она в прошлый раз с блюдцем или всерьез во все это верит?.. А хорошо они с ней вчера накололи родимый фонд… Вспомнить приятно… Кстати, а почему, собственно, накололи? Как раз наоборот: не дали облапошить хотя бы одну вкладчицу из многих… А кто не успел – тот опоздал… Ах, как они все тогда вскинулись за воротами!.. «Ишь, проныры!.. Наела корму на наших денежках!..» Ну и наела… Очень даже неплохую корму, по изяществу обводов вполне сравнимую с кормой фрегата… Хотя нет, перепутал. У фрегата она как раз зауженная и с надстройкой, это у него нос такой округлый да широкий…
Алексей покончил с завтраком и, с удовольствием продолжая припоминать пышные Милины формы, приступил было к мытью посуды, когда в дверь нетерпеливо позвонили. Ни Александра, ни Димка не отреагировали. Один, надо полагать, увлекся «Деяниями апостолов», другая не пошла открывать из вредности.
Колодников выругался приглушенно, наскоро вытер руки кухонным полотенцем и двинулся в прихожую. Открыл. На пороге стоял взволнованный комсомолец Андрей.
– Собирайся! – бросил он, даже не поздоровавшись.
У Алексея упало сердце.
– Что еще?! Что-нибудь… – Не договорил – не хватило дыхания.
– Ты во сколько ушел из компьютерной?
– Когда?.. Вчера?..
– Вчера-вчера!.. Ты собирайся давай… Машина ждет…
Алексей подхватился и кинулся переодеваться. Зайти не пригласил – чувствовал, что некогда… В фонде-то что могло стрястись?.. Не дай Бог, разыгравшийся замполит ухитрился спалить машину!.. Ну тут уж Колодников – ни сном ни духом не виноват… Сам спалил – пусть сам и отвечает…
– Так что там?.. – спросил он, вернувшись бегом в прихожую и хватая туфли.
– Ты ключ вчера на вахту сдавал?
– Н-нет… – обуваясь, Колодников потерял равновесие и запрыгал на одной ножке. – На стол положил, рядом с кейбордой… Меня же вчера Сергей Григорьич домой погнал – в «Вульфа» сел играть… Сказал, сам сдаст…
– Когда это было? – нетерпеливо прервал его Андрей.
– Да часов в девять… в десятом… – Алексей влез в рукава и, спохватившись, крикнул в прихожую – непонятно, правда, кому: – Меня на работу вызывают… В общем, пошел я!..
Захлопнул дверь и снова повернулся к Андрею.
– Ну так что случилось-то? С машиной что-нибудь?..
– Если бы! – отозвался тот сквозь зубы. – Подстрелили нашего Сергея Григорьевича. Прямо в компьютерной… Ногу разворотило… И охранника отметелили… До полусмерти, понял?.. Оба сейчас в больничном комплексе…
– Ну точно – он… – ворчливо заметил тот самый опер, что снимал свидетельские показания с
