Алексей, не отвечая, очумело озирался. Странное помещение представляло из себя каменный колодец. Под слабо различимым потолком пролегали две мрачного вида трубы, мощные, как колонны. Капало и с потолка, и с труб. Под ногами хлюпала омерзительная черная жижа, покрывавшая бетонный пол ровным слоем. Единственная лампа, забранная толстым стеклянным чехлом, плавала в тумане.
А нары? Где же нары?.. В тюрьме должны быть нары…
Нар не было. Колодников пригляделся и понял, почему обитатели колодца жмутся к двум стенам. Должно быть, бетонный пол имел легкий наклон, и черная жижа, растекаясь по трем углам, оставляла четвертый относительно сухим. Там, постелив на обрывки газет одежду и раздевшись почти донага, вплотную друг к другу вытянулись еще человек пять.
Середина пола вздувалась бугорком, но и этот бугорок был занят. На нем, скорчившись, как зародыш, придремал старикан, сильно смахивающий на бомжа. Задравшийся кверху край куртки, на которой он лежал, ороговел и покрылся серой коростой, в которую превращалась, подсыхая, черная грязь.
– …шесть, семь, восемь… – негромко считал кто-то. – Десять человек… Ну, это еще просторно… В прошлый раз восемнадцать было…
– Так за что тебя? – снова обратились к Алексею.
– За пьянку… – подавленно отозвался он.
Спрашивавший не понял.
– А почему не в вытрезвитель?
Теперь уже не понял Алексей.
– А это разве не вытрезвитель?.. – спросил он упавшим голосом.
– Ну ты сказал!.. – скривясь, проворчал тот. – В вытрезвителе – там хоть выспишься…
– А это тогда что же?.. – Алексей огляделся еще раз.
– Ну… – нахмурившись, начал собеседник. – Ну, это… в общем…
Задумался – и не закончил. То есть даже и названия нет. Безымянный ужас, короче… Для особо опасных – таких, как Колодников…
– Э-э… – завел было Алексей, и примолк в затруднении. Как к ним обратиться-то? Мужики?.. Нет. Будучи весьма начитанным человеком, Колодников твердо знал, что «мужиком» на зоне запросто можно и оскорбить. Профессиональные преступники ныне, если верить прессе, называют себя «пацанами» – в связи со сменой поколений… Но «пацаны» как-то не выговаривалось…
– Э-э… земляк, – тихонько обратился наконец Алексей к тому, с кем только что беседовал. – Я… м-м… тут в первый раз вообще… Дальше-то что будет?..
– За пьянку?.. – Собеседник подумал и пренебрежительно повел плечом. Плечо было голое, розовое, сияющее, как у Наташи Ростовой на балу. – Отсидишь – повезут к судье… Судья тебе даст сутки, а ты их уже отсидел… Ну и пойдешь домой. Штраф с тебя брали?..
– Нет…
– Ну, может, еще штраф возьмут. Или там за пребывание…
Колодников пришибленно кивнул и отошел к стене. Надо было как-то обустраиваться на ночь. «Это тебе за Дмитриевну… – едко думал он. – А ты как хотел? Плюхой отделаться? Ничего, посидишь. Подумаешь, сутки! Мало еще дураку влепили…» Как ни странно, подобные мысли успокаивали. Даже ненависть к ментам – и та прошла. Алексей лишь усмехнулся злорадно, представив, как завтра или послезавтра те же самые сержант и рядовой, патрулируя вверенный им участок, приблизятся к арке – и… Ой, что с ними будет, ребята, что с ними будет!.. Сладко заныло в груди – и Колодников тихо засмеялся, мотая головой.
Шляющиеся из угла в угол с недоумением повернулись к весельчаку и, недоверчиво хмыкнув, продолжили шествие. Они еще ничего не знали. Они не знали, что бояться нужно не им, а тем, кто их сюда посадил! Хотя… Бог ведает, кто они сами такие… Вполне возможно, что на ком-то из них тоже человеческая жизнь висит…
«Будем исходить из того, что есть… – угрюмо размышлял Колодников. – Сутки – значит, сутки. Не в этом главное… А главное в том, что ни с кем я сейчас ни за какие коврижки местами не поменяюсь… Так что попробуем отнестись ко всему этому, как к экскурсии… на дно общества…»
Исполнившись терпения, Алексей выбрал место, где почти не капало, и опрометчиво присел на корточки. Однако, стоило ему опереться спиной на стену, как согнутый в дугу позвоночник наткнулся на что-то твердое и острое. Колодников поспешно встал и в изумлении обернулся. Вот это, суки, придумали!.. Только сейчас он заметил, что изнутри помещение облицовано тесно наляпанными комками цемента. Лунный пейзаж. Значит, ни сесть, ни лечь, ни прислониться?.. Ловко…
Продолжая удивляться, Алексей двинулся вдоль стены, густо покрытой надписями. Ни одного изречения – сплошь имена да клички. И только на самом видном месте большими, до белого кирпича проскобленными буквами – два главных слова: «Менты козлы». Боже!.. Чем же это выскребали? Неужели ногтями?..
Вскоре стены преподнесли еще один сюрприз, оказавшись рассадником клопов. Собственно, сам-то Колодников в таком тумане да еще и лишенный очков нипочем бы насекомых не разглядел – это уж добрые люди предупредили, чтобы не слишком-то прислонялся… Поначалу он даже решил, что старожилы камеры насчет клопов с ним просто шутят. Клопы, обитающие на цементе?.. В этакой парилке?.. Потом ощутил чесотку после первых укусов и понял: нет, не шутят…
Самое место для возникновения таракурта как вида…
«Сколько же сможет прожить человек в таких условиях?.. – ошарашенно прикидывал Колодников. – Неделю?.. Две?.. Да, наверное… А дальше легкие просто откажутся перегонять влажный зловонный воздух… Господи, и ведь это же надо было все продумать до мелочи!..» И Алексей вновь принялся в злобном упоении представлять, как невидимая, неумолимая сила будет растерзывать в арке и ее окрестностях козлов в милицейской форме – одного за другим… из ночи в ночь…
На выпуклой относительно сухой плеши в середине помещения завозился и забормотал скорчившийся старикан.
