– Простите, а вы кто?
Незнакомец словно бы застеснялся немного.
– Перед вами недостойный представитель Ордена святого Доминика… – со вздохом признался он.
Изумившись в свой черёд, Ратмир повернулся, всмотрелся. Чёрный плащ с откинутым капюшоном, белая туника… Надо же! Настоящий доминиканец!
– Вообще-то, я направлялся в Баклужино…
– Спалить пару ведьмочек? – неумно пошутил Ратмир.
Собеседник был настолько тактичен, что рассмеялся.
– Нет, – сказал он. – Конечно, нет. От порочной практики Торквемады мы отреклись давно. Как и от самого Торквемады…
Он и впрямь ни капельки не походил на инквизитора. У тех, как представлялось Ратмиру, должны быть клинчатые измождённые морды гончих. А этот уютный русифицированный доминиканец больше напоминал шар-пея: весь из бугорков и складок. Замшевый такой…
– А почему вы здесь сидите? – полюбопытствовал Ратмир. – Поздно же…
Квадратное складчатое личико, насколько можно было разглядеть при столь скудном освещении, стало невыразимо несчастным.
– Я сижу здесь, потому что я растерян!.. – в отчаянии объявил он. – Когда я увидел обнажённых людей на поводках, я понял, что моё место здесь. Я раздумал ехать в Баклужино. И вот теперь я сижу и не знаю, как к вам относиться… Ну хоть вы мне объясните: служить собакой – это грех или профессия?
– Любая профессия – грех, – философски заметил Ратмир.
– Решительно с вами не согласен! – возразил шар-пей. – Всякую работу следует делать во славу Господа…
– Тем более! Что вас тогда смущает?
Собеседник снова оцепенел в оторопелом раздумье. Темнота в бетонно-пластиковой конуре, казалось, заклубилась ещё сильней.
– Н-ну… всё-таки… – неуверенно проговорил он наконец. – Бог создал вас по образу и подобию Своему. То есть человеком, а не псом…
– Совершенно справедливо, – сказал Ратмир. – Именно человеком, а не псом. А также не бухгалтером, не редактором, не секретаршей… Кстати, насколько я помню, апостол Павел советовал каждому довольствоваться своей участью. Слуга да будет слугой, господин – господином…
– Это хорошо, что вы читали послания апостола Павла, но… И бухгалтер, и редактор, и секретарша… Все они хотя бы ходят на двух ногах!
– Это вам только кажется, – мрачно заметил Ратмир. – В широком смысле любая работа ставит нас на четыре мосла.
– Да, но работа при этом, согласитесь, должна приносить пользу! Хотя бы иметь смысл!
– Вы который день в Суслове?
– Первый…
– Так я и думал, – сказал Ратмир. – Дело в том, что собака у нас – самая дефицитная и высокооплачиваемая должность… А с некоторых пор ещё и требующая диплома… Возьмите, к примеру… Да хоть рекламное бюро! Как вам кажется: имеет его деятельность смысл?
– Да, разумеется! Реклама – это лицо любой фирмы…
– Так вот я – лицо (или, если вам будет угодно, – морда) фирмы «Киник», причём в гораздо большей степени, чем какое-то там рекламное бюро. От уровня моего профессионализма зависит престиж учреждения. То есть благополучие всех его остальных сотрудников… – Ратмир поднялся, ободряюще потрепал чёрные складки откинутого капюшона. – Так что смело приступайте к вашей миссии, падре… В конце концов, чем вы хуже Франциска Ассизского? Тот проповедовал птицам, вы будете проповедовать псам…
– Как? Вы и Франциска знаете? – поразился собеседник. Замолчал. Встревожился. – Да, но… сказано ведь: «Не давайте святыни псам…»
– «И псы едят крохи, которые падают со стола господ их», – с язвительной кротостью возразил ему евангельской же цитатой весьма начитанный Ратмир.
Регина дремала в кресле, уронив голову на грудь. Пришлось снова перенести её на кровать, причём, по возможности бесшумно. Поэтому стук упавшей книги, раздавшийся из-за стены, Ратмир услышал и опознал без труда.
– А почему маленькие пёсики до сих пор не спят? – строго осведомился он, входя в комнату дочери.
Ответом было старательное посапывание. В темноте Ратмир осторожно приблизился к столу и включил лампу. Под простынёй захихикали. Потом содрали её с головёнки и уставили на отца карие смышлёные глаза.
– Пап, а правда, что маму однажды с каратэчкой стравили?
– Это кто тебе такое сказал? Она?
– Ага… Правда?
Ратмир смутился. Сказать «нет» – подставить Регину. Сказать «да» – подставиться самому.
