не надо. Там дерн, корни. Возни много. А здесь грунт мягкий, быстренько сладили. Песочком присыпали – и все.
– Деньги сейчас поделим? – поинтересовался Сергеич. Как бы у всех спросил, но в первую очередь у Павла Аркадьевича.
– Не надо сейчас, – ответил тот. – Нам, чтобы подозрение не вызывать, необходимо коттедж доделать. Если поделим, кой-кому и работать больше не захочется. Зароем пока. Место все знать будут, так что без обмана. Как будем отсюда съезжать, так и разобьем по частям. Никого не обидим.
Разумно звучало. Никто перечить не стал.
Но ради интереса, да и ради справедливости той же, деньги из пакета достали и пересчитали. Оказались они не рублями. Хитрые какие-то, пестрые, я таких раньше не видел.
– Евро, – объяснил бугор. – Самая твердая валюта.
Было там этого евро триста двадцать тысяч. По тогдашнему курсу, как тут же посчитали, выходило, что в рублях это больше одиннадцати миллионов. Неслабые деньжищи! И четверть из них полагалась мне. Я все время пытался прикинуть, сколько же моя доля составит в рублях, но, видно, голова была переполнена всякими другими мыслями, потому постоянно сбивался. Но как минимум два с половиной миллиона выходило.
От такой цифры только одурение наступало.
Пакет с деньгами мы закопали у кривого дуба, что рос на самой опушке леса. Хороший ориентир, не обманешься.
После такого нервного напряжения мы выпили по стакану водки и завалились спать. Проспали полдня, поработали только вечерком, да и то так как-то. Вяло.
На следующий день веселее пошло, как раньше. Закончили кладку и, недолго думая, сразу же взялись за крышу. Вроде как о случившемся предполагалось молчать, как будто и не было ничего, но Витек то и дело нашептывал мне:
– Прикинь, вот так на дурака миллионерами стали! Ё-кэ-лэ-мэ-нэ, даже и не верится.
– Тише ты! – осаживал я его.
– Как бы нас эти двое не накололи, – недоверчиво посматривал он в сторону бугра и Сергеича. – Не доверяю я им.
Лично я Павлу Аркадьевичу и Сергеичу доверял безгранично. Хотя в словах Витька, как выяснилось позже, зерно здравого смысла все-таки имелось. Но – всему свое время.
Тем же вечером на нашу поляну заявились новые гости. Мы поначалу сильно напряглись, когда услышали звук работающего мотора, мало ли кто это мог быть, но потом расслабились. Из красивой иномарки, что подвалила через лесную просеку к нам на бережок, вылезла парочка – девушка-блондинка и высокий стройный парень.
– Ой, Владик, – огласила все окрестности своим звонким голосом блондинка, – как здорово! А давай именно здесь останемся, все равно лучше места не найдем.
– Да погоди ты, романтичная натура! – потягивался после сидения за рулем ладно сложенный Владик. – Видишь, тут люди работают. Может, мы помешаем им.
– Да чем помешаем-то, чем? – переливался колокольчиками голос девушки. – Мы вон в тот конец поляны уйдем, поставим там палатку и никому не будем мешать.
– Да погоди! – стоял на своем Владик. – Поговорить с людьми надо.
Они направились прямиком к нам.
Красивая пара. Даже удивительно. Сейчас мало таких: если девчонка симпатичная, то парень кривой какой-то, если парень хорош, то девчонка – серая мышь. А эти просто как из кинофильма сбежали. Симпатичные, высокие, хорошо сложенные. И улыбки у них во всю ширь рта. Залюбуешься. Наверняка у меня в голове в то время одна-единственная мысль значилась: и что это я не такой симпатичный красавец с иномаркой, и почему это рядом со мной нет такой броской блондинки? Печальные мысли.
– Здравствуйте, товарищи строители! – подойдя к нам, поздоровался Владик. – Я гляжу, комсомольско- молодежная стройка ударными темпами движется.
– Здравствуйте! – мило улыбнувшись, поздоровалась девушка.
Мы сидели на верхотуре, сооружали остов для крыши. Пробурчав что-то невнятное, ответили на приветствие.
– Ой, какие вы молодцы! – наблюдала за нами снизу вверх блондинка. – Вы что, с самого начала этот дом строите?
– Ну, вроде того, – отозвался Сергеич. – А вы кто такие будете?
– Да так, – тряхнул головой Владик. – Выбрались из города на природу. Позагорать хотели, покупаться. У вас тут, судя по всему, место замечательное. Не прогоните нас? Мы мешать вам не будем.
– Наоборот, даже дружить с вами собираемся, – смешливо вставила девушка.
Сергеич кинул взгляд на Павла Аркадьевича. Тот ни единым движением своего отношения к новоприбывшим не выдал. Хотя я видел – взирал на них подозрительно.
– Ладно, – вынужден был ответить Сергеич. – Нам-то какое дело. Отдыхайте.
Ну правильно, а то что, запрещать, что ли? Это только подозрение вызовет.
– Вот и здорово! – кивнул Владик.
А блондинка даже в ладоши от радости захлопала.
– А что это вы тут, – возвращаясь к машине, кивнула она на вскопанное нами место, где мы похоронили бандита, – картошку сажали?
Ничего себе зоркость! Мы-то думали, не заметно ничего. Хотя с высоты, надо признать, этот прямоугольник, хоть и присыпанный песком, все равно на фоне берега выделялся.
Все чего-то замешкались, вроде как смутились даже. Только Витек нашелся, что ответить.
– Ага, – крикнул он, – уже два урожая сняли. В гости приходите, накормим.
– Обязательно придем, спасибо, – улыбнулась ему девушка. И прежде чем окончательно удалиться к машине, добавила: – Меня Мариной зовут.
И стартовало для нас шоу, о каком мы не предполагали.
В первый вечер парочка еще нормально себя вела. Они поставили палатку, развели костерок. Искупались. Марина сходила к нам, спросила щепотку соли. Была одета в оранжевый купальничек, очень небольшой по площади. Сиськи и ягодицы так и норовили из него вывалиться. Мы от щедрот своих, кроме соли, презентовали ей несколько пойманных рыбешек. Для ухи. Она расспросила как кого зовут, мило улыбалась, то и дело смеялась.
Короче, внесла в наш мужской коллектив приятное, но совершенно ненужное эротическое ощущение.
У меня, помнится, даже в животе и чуть ниже заметное напряжение возникло. Почему-то подумалось, что теперь работать станет гораздо тяжелее. Видимо, подумалось не мне одному.
– Ну вот, – молвил Павел Аркадьевич, – только стриптиза нам здесь не хватало.
– Да-а, – задумчиво смотрел вслед Марине Витек. – Вот бы рачком ее загнуть.
Следующее утро началось с зажигательного полового акта, который исполнили в палатке новоприбывшие туристы. Мы по утреннему холодку принялись за работу, они – за свою. Палатка ходила ходуном, из нее торчали четыре ноги, которые извивались как бешеные змеи, а в довершение всего утреннюю тишину разрывали сладострастно-импульсивные девичьи вопли. О, как она стонала! Господи, в самых крутых порнофильмах я не слышал, чтобы женщина так стонала во время секса!
Мы молча взирали на колышущуюся палатку, каждый думал о чем-то своем, по-видимому, не шибко приятном. Сергеич с Павлом Аркадьевичем, по всей видимости, вспоминали всех своих жен и любовниц, Витек – всех своих шлюх и проституток (если были они у него, конечно), ну а мне-то кого вспоминать? Я чё- то очень одиноким себя в эти минуты почувствовал. Захотелось жениться на какой-нибудь милой девушке, пусть не такой симпатичной, как Марина, но хотя бы частично, полюбить ее крепко-крепко, на всю жизнь, завести с ней пару-тройку детей. И каждое утро вот так же неистово заниматься с ней сексом.
Неужели я не заслуживаю такого? Даже со своими миллионами?
Затем Марина с Владиком так же задорно искупались. Не знаю, что там у них ночью произошло и почему это их так раскрепостило, но купались они в отличие от дня предыдущего совершенно голые. Владик-то ладно, фиг с ним, голый мужик интереса не вызывает, хотя в таком месте смотрится все же странно. А вот
