движения.
Пошарив по камню, я нашел жалкий уступ, встал на него. Потом на следующий. Зацепился за какой-то кустарник, хорошо еще, что не колючий, и продвинулся на следующий метр. Не так уж и трудно, тем более что высота не чувствовалась.
— Я не сорвусь, — прошептал я неизвестно кому. — Слышите? Не сорвусь. Так не бывает — попасть в волшебный мир и сорваться со скалы…
Камень под моей ногой дрогнул. Я затаил дыхание, и дальше пришлось подниматься молча. Минут через десять, коснувшись ладонью губ, я почувствовал вкус крови. Пальцы стерлись о камень. Наверняка то же случилось и с ногами, но проверять я не стал. Висеть на скале, как таракан на стенке, было невозможно, и я продолжил подъем.
Минут через пять, когда я понял, что устал до предела и вот-вот сорвусь, я выбрался на небольшой уступ. Тесно прижался к скале, сел, свесив ноги во тьму. Интересно, высоко ли? Метров пять, десять? Явно мало для того, чтобы спрятаться от непонятного оружия летающих тварей.
Сняв бесполезную майку, я по очереди обматывал руки и ноги, выжидая несколько минут, чтобы остановить кровь. Подъем разгорячил меня, холод больше не чувствовался. Оставив рваную и перепачканную майку на уступе, я продолжил первое в своей жизни восхождение. Журчание воды по левую руку было моим проводником. Один раз я даже попал на мокрый участок скалы, где брызги падали мне на голову. Пришлось медленно и осторожно сдвигаться вправо, чувствуя, как предательски скользок стал камень. Иногда я отдыхал, если попадались надежные площадки, потом вновь начинал подниматься. И тьма ползла за мной, скрывая высоту и растворяя в себе время. Быть может, я карабкался полчаса, может, несколько часов, не знаю. Единственное, что я знал точно, — никогда еще я так не уставал.
А потом над головой захлопали крылья, и, посмотрев вверх, я увидел несущийся сквозь темноту МРАК. Две тени парили почти на одном уровне со мной, и, вжимаясь в скалу, я услышал свистящий шепот:
— Лей…
Я ничего не увидел, лишь снизу послышался треск, словно по всей долине захрустели невесть откуда взявшиеся сухие сучья. Потом зашипела вода в ручье. И ударила волна горячего, раскаленного воздуха.
Прижавшись к мгновенно нагревшемуся камню, я задыхался от удушливого жара. Дующий снизу ветер трепал мне волосы, и я вдруг почувствовал, как на расцарапанных ногах запекается кровь.
Все кончилось так же внезапно, как и началось. Летающие тени исчезли, зной отступил. Я висел на скале, и кожа запоздало покрывалась потом.
Черный огонь угас. Но за те мгновения, пока подо мной сгорала долина, я успел понять, что взобрался уже очень высоко. Метров пятьдесят не меньше. И я был уверен, что спуститься не смогу. Значит — вверх.
— Я не боюсь, — как заклинание повторил я.
Темнота и тишина ползли по скале вместе со мной. Становилось все холоднее, пальцы на руках онемели, ног я почти не чувствовал. Выбравшись на очередной уступ, я долго лежал, собирая остатки сил, потом пошарил пред собой рукой, нащупывая скалу. Но пальцы коснулись лишь мягкой, живой травы.
Я смог. Я поднялся, выбрался из каменной западни и оказался, кажется, на каком-то плато, где дул ровный холодный ветер, а трава была влажной от росы. Быть может, дальше тоже вздымались горы, но я ощущал вокруг себя огромное свободное пространство. Здесь можно было бы дождаться Солнечного котенка… будь у меня хоть какая-то одежда и пища.
Наверное, еще час-другой назад я бы опять разревелся. От холода и одиночества, от полной безнадежности. Но бегство от существ из мрака и подъем по скале что-то изменили во мне. Это дома, подравшись на улице или получив от мамы очередной нагоняй, я мог плакать. Здесь было слишком страшно для слез.
А для того чтобы лежать на траве и тихо замерзать, ожидая моего незадачливого волшебника, я был слишком горд.
Поднявшись с земли, я прижал ко рту ладони и закричал:
— Э-э-й!
Наверное, я просто хотел услышать эхо. Убедиться, что в темноте есть еще какие-то звуки, кроме биения моего сердца.
Но еще прежде чем далекое эхо вернуло мой слабый крик обратно, в нескольких шагах от меня зашуршала трава. И кто-то невидимый во тьме сказал:
— Если ты шевельнешься, я убью тебя.
Не испугался я лишь потому, что этот голос вовсе не был похож на свистящее шипение крылатых существ. Просто человеческий голос.
— Я не шевелюсь, — тихо ответил я.
— Что ты здесь делаешь? — донеслось до меня. Кажется, чуть ближе, чем в первый раз. Невидимый собеседник подкрадывался ко мне.
Что я делаю? Ну и вопросик. Жду Солнечного котенка, медленно замерзаю, ору из последних сил…
— Я жду рассвета, — по прежнему не шевелясь, ответил я.
Кто-то схватил мою руку, и я вздрогнул.
— Рассвет придет, — прошептали мне в самое ухо. Я ощутил чье-то дыхание и едва удержался от крика.
— Рассвет придет. Ты рисковал, я мог тебя убить.
— Да? — невольно спросил я. И услышал тихо звяканье металла.
— Ты видел Летящих?
— Они залили долину внизу Черным огнем, — надеясь, что отвечаю правильно, сказал я.
— Я слышал. Они охотились за мной.
— И чуть не убили меня.
Похоже, эти слова решили дело. Голос незнакомца стал смущенным:
— Никогда не думал, что в этих местах кто-то есть. Извини. Хорошо, что ты цел… Пойдем.
Меня мягко потащили в сторону. Я вытянул вперед свободную руку и сразу же услышал вопрос:
— А где твои очки?
— У меня их никогда не было.
— Ого… Ты, ты осторожнее, здесь деревья.
Я ойкнул, налетев на упругую колючую ветку, но обижаться на запоздалое предупреждение не решился.
— Мы уже рядом. Нагнись.
Я послушно нагнулся и почувствовал, как по лицу скользнула плотная ткань. Вслед за незнакомцем я протиснулся сквозь узкий разрез и ощутил, как тепло внутри. Это было что-то вроде маленькой палатки.
— Закрой вход… а, ты же не видишь. Садись.
За моей спиной прошелестела ткань. Потом раздался щелчок — и в глаза, сразу со всех сторон, ударил свет!
Зажмурившись, я выждал несколько минут, борясь с неприятным ощущением, что меня разглядывают. Рискнул приоткрыть один глаз и, все еще жмурясь, осмотрелся.
Это действительно оказалась маленькая круглая палатка. Изнутри она была чисто-белой и мягко светилась.
Передо мной на корточках сидел мальчишка не старше меня самого. Худой, светловолосый, очень бледный, что меня совершенно не удивило. На нем были только короткие мятые шорты из ярко-синей ворсистой ткани; на широком кожаном поясе висел нож в длинных тонких ножнах.
Страх у меня начал проходить. Я-то ожидал увидеть взрослого громилу со зверским лицом, а не ровесника.
— Я тебя не знаю, — с подозрением сказал мальчишка.
— И я тебя тоже, — парировал я. В палатке было тепло и светло. Существа из мрака казались здесь
