все-таки остановиться и уйти? Мы ведь уже почти у верхних слоев фотосферы, на передних щитах начинает ползти индикатор расхода энергии…
И в этот момент в той точке, куда вошел гасильник, возникла воронка. Ее можно было бы назвать водоворотом, если бы эта раскаленная плазма была водой… а так, наверное, это был плазмоворот.
Он расширялся с такой чудовищной скоростью, словно где-то в недрах звезды выдернули огромную, размером с наше солнце, пробку – и вся плазма стала куда-то сливаться. Поверхность звезды заколебалась, вздыбилась – разбегаясь чудовищными волнами вокруг увеличивающегося плазмоворота, сбрасывая в пространство лепестки огня размером с континенты, бурлящие шары размером с планеты, дробящиеся протуберанцы диаметром больше иной звезды.
– Хана жучкам… – сказала Лена, и я понял, что разваливающаяся звезда нашла-таки себе жертву.
А мы все стремительнее и стремительнее погружались в плазменную воронку, мы были уже глубоко внутри бывшей звезды, внутри пронзающего ее и расширяющегося туннеля, в вакууме, внезапно образовавшемся там, где только что шел термоядерный синтез, во внутренностях, в потрохах убитой звезды.
Щиты сейчас сжирали всю энергию, которую мог дать корабль. Стало душно – нам было некуда отводить собственное тепло, мы поджаривались на звездном гриле.
Но мы уже были где-то у самого центра звезды.
И в этот миг она развалилась окончательно.
Во все стороны брызнули голубые, стремительно темнеющие пласты плазмы. Они гасли – почти мгновенно, будто был повернут какой-то выключатель, превращались в бурлящие, сжимающиеся в шары – и тут же разваливающиеся, будто злобное проклятие мешало им превратиться в гроздь мелких звезд, остыть и стать мертвыми планетами посреди космической мглы, будто единственным возможным исходом было распасться до молекул, до атомов, разойтись во Вселенной причудливыми завитками туманностей…
– Голубое ухо, голубое брюхо… – сказала Лена. – Мы убили Голубого Щенка. Катран, ущипни меня. Мы взорвали звезду и пронзили ее труп. Мы прошли насквозь. И она погасла. Будто лампочку выключили… Ой! Катран!
– Ты же сказала – ущипни, – обиделся я.
– Эскадра, перекличка! – послышался голос Романа.
Я коснулся кнопки связи, сказал:
– Катран… Катран и Водила. Живы.
Перекличка длилась почти десять минут. Кое с кем случилась истерика. На одном корабле вышла из строя связь – пилот догадался подлететь к «Прайму» и «отметиться» визуально.
Мы потеряли всего пять кораблей, в основном мелких. Но, как ни странно, уцелели даже два слабеньких «Арлона».
В темноте, где даже звезд не было видно – их заслоняла сброшенная Голубым Щенком материя, мы летели ко второй точке гиперперехода.
– Всем кораблям, – устало говорил Роман. – Мы не задерживаемся. Мы не останавливаемся. Сейчас в этой зоне – как в центре тайфуна. Почти тихо и пусто. Но сейчас все будет приходить в равновесие. Здесь будет облако разреженного газа… на наших скоростях он сожжет щиты за несколько минут. Так что не задерживаемся. Выстраиваемся цепочкой. Ныряем в гиперпереход один за другим. По выходу – тут же уходим в сторону, освобождаем место для следующих.
– Рома, а ты был уверен, что все случится именно так? – спросил я.
Роман помедлил, потом ответил:
– Разве можно в чем-то быть до конца уверенным?
– Понятно, – сказал я.
– Вот если бы мы попытались схватиться с тремя мегажуками – вот тут я был бы уверен в итоге.
Спорить я не стал.
Первым в гиперпереход нырнул «Прайм». Мы были шестыми.
И первым, что я увидел, когда мы вышли в пространство свеженареченной звезды Привал, был мегажук.
Один-одинешенек.
Он висел недалеко от зоны гиперперехода. С выключенными защитными полями. Без эскорта мелких кораблей.
И не стрелял.
Он нас ждал.
Эпилог – Земля
Вадим Эдуардович развел руками.
– Я знаю не больше вашего. Ищущие – группировка, которая сложилась на основании идеи, что мир вокруг них виртуален, добыли чертежи гасильника, оружия, способного тушить звезды. В виртуальность они вроде как верить перестали. Но гасильник решили использовать. Вышли на орбиты вокруг солнца Плюшки, потребовали переговоров… к ним отправились ваши двойники. Потом… потом что-то произошло. Один корабль, «Мурена», отстыковался от флагмана Ищущих, на предельной скорости ушел в сторону – и взорвался. Второй тоже отделился – и вместе с Ищущими ушел в гиперпрыжок.
– Я жива, – сказала Лена. – Я это чувствую. Иначе мир стал бы другим… Почему взорвался мой корабль?
Вадим Эдуардович развел руками:
– А я знаю? Я, простите, тут, перед вами… вся информация – та, что мне рассказал мой двойник… и то, что вы видите на экранах. Вы сами вызвались быть парламентерами… там, в космосе. Возможно, был конфликт. Кто-то пытался бежать, его корабль сбили.
– Я бы тоже почувствовал, – сказал Валентин. – Лена жива. И я жив. Мы где-то, пусть и лишились корабля.
Вадим Эдуардович пожал плечами:
– Надеюсь. Кстати, на близкой солнечной орбите оставлен то ли гасильник, то ли просто мина… а может быть, и обманка, нервы потрепать. Возможно, вас взяли в плен?
– На фиг? – грубо спросила Лена.
– Не знаю. А может быть, каким-то умным головам пришла идея заминировать ваши корабли, чтобы взрыв уничтожил флагман Ищущих. Затея раскрылась, заминированный корабль отстыковали и уничтожили, а вы… обиделись. Ушли вместе с бунтарями.
Лена прищурилась:
– А что, вы бы могли так поступить?
– Вот только не надо, а? – вспылил Вадим Эдуардович. – Я – не он. Я бы так делать не стал, это не в моих правилах. Но мысль такая мне в голову пришла? Пришла! Значит, и ему могла прийти. А как он сейчас думает, на какие поступки способен – этого я не знаю. Мы слишком долго живем сами по себе.
Валентин подумал, что в какой-то мере Вадим Эдуардович демонстрирует честную игру. Ему самому и в голову не пришло, что их двойников могли так бесцеремонно подставить, отправить в путь на бочке с порохом.
А потом он подумал, что это очень удобно – иметь такое альтер эго, самостоятельное, берущее на себя всю грязную работу. «Живем сами по себе» – и все тут.
– Нас надо найти, – сказал Валентин. – Слышите?
– Я это себе сказал, – хмуро произнес Вадим Эдуардович. – Он пообещал. Сказал, что будут искать, непременно. Ищущие для них очень опасны, вы же понимаете…
– А спросить… жуков? – поинтересовалась Лена.
– Вот появится у нас новый их представитель, спросим, – кивнул Вадим Эдуардович. – А пока… вы не слишком устали?
Валентин и Лена переглянулись.
– Инна уехала отсыпаться. Мне предстоит решить вопрос с… упокоением чужого и этого нервного паренька. А игроки-то идут. Процесс движется. Мы не можем закрываться, Плюшке нужны пилоты… все время нужны.
